– Чьей программой предусмотрено? – ядовито поинтересовался Булл.

– Что значит трансформация? – вдогонку спросил командир.

– Узнаете, когда придет время, – веско сказал Смотритель. – Мое предназначение – трансформировать «Орион». Процесс будет запущен через пять минут. У вас есть время взять личные вещи и собраться в посадочном корабле. Отсчет пошел!

– Внимание! – сказал Аникеев. – Все слышали? Срочный сбор на «Орионе».

– Да, но… – начал было Булл.

Смотритель остановил его нетерпеливым жестом и сказал:

– Вопросы и объяснения потом.

Джон Булл угрюмо кивнул и поплыл к своей каюте.

Карташову брать с собой было нечего. Единственная ценная вещь – открытка, подаренная женой, – оставалась у Эдварда Гивенса, вернее – у Смотрителя. Андрей бросил прощальный взгляд на приборные консоли командного отсека. Происходящее походило на бредовое сновидение, но так весь этот безумный полет был похож на сон. А кому, как не Андрею Карташову, знать, что сны – не всегда лишь блуждающие в нейронных цепях беспорядочные сигналы. И если есть хоть малейший шанс оказаться на зеленом Марсе наяву, он, астробиолог и контактер, обязательно этим шансом воспользуется.

– Андрюш! Где ты там? – позвал командир.

– Шестьдесят секунд до начала трансформации, – объявил Смотритель.

Карташов только сейчас заметил, что Эдвард все еще находится рядом.

«Ты идешь?» – хотел спросить Андрей.

Но Смотритель приложил палец к губам, сунул Карташову открытку и легонько подтолкнул его в направлении «Ориона».

39 На финишной черте Максим Хорсун

39

На финишной черте

Максим Хорсун

– Опять что-то не так, – прозвучал усталый голос Чжана Ли. – Фиксирую вращение по двум осям.

– Проверь еще раз, – откликнулся Ху Цзюнь. – Ничего такого не ощущаю.