— Не волнуйся, я слишком стар и слаб, чтобы лазить по деревьям. Предоставляю это вам, молодым.

Его слова подействовали — тело Рутера сразу же расслабилось и стало подвижным.

— Я люблю лазить по деревьям — оттуда все видно, — Рутер присел на корточки перед Пипо и приблизил лицо к нему. — Ты принесешь эту штуку, которая бежит над травой, не задевая земли? А то другие не верят, что я ее видел.

«Еще одна ловушка. Ну что, ксенолог Пипо, сможешь ли ты унизить этого представителя изучаемого тобой общества? Или ты останешься верным жесткому закону Межзвездного Конгресса, установленному для контролирования контакта?». Прецедентов было очень немного. Единственной разумной расой, с которой до сих пор сталкивалось человечество, были баггеры — три тысячи лет назад — и теперь все они мертвы. На этот раз Межзвездный Конгресс принял все возможные меры, чтобы ошибки человечества отразились лишь на нем самом. Минимум информации, минимум общения.

Рутер почувствовал сомнение Пипо, его настороженное молчание.

— Ты никогда ничего нам не говоришь, — заявил Рутер. — Ты наблюдаешь за нами и изучаешь нас, но не даешь нам пройти за ограду в твою деревню, чтобы следить за вами и изучать вас.

Пипо ответил насколько мог искренне, но в этой ситуации важнее было быть осторожным, чем честным.

— Если вы о нас знаете так мало, а мы о вас — так много, то почему же вы разговариваете на старке и на португальском, а я до сих пор не могу справиться с вашим языком?

— Потому что мы умнее, — ответил Рутер, отклонился назад и, крутнувшись на ягодицах, повернулся спиной к Пипо. — Возвращайся за свою ограду.

Пипо сразу же встал. Неподалеку Либо разговаривал с тремя свинками, стараясь понять, как они плетут крышу из сухих стеблей мердоны. Он увидел Пипо и тотчас оказался рядом с отцом, готовый идти. Пипо увел его, не говоря ни слова, — они никогда не обсуждали увиденное, пока не пройдут ворота, так как пекениньос хорошо знали человеческие языки.

До дома было полчаса ходьбы. Под сильным дождем они прошли ворота и направились вдоль холма к станции зенадоров. Зенадор? Глядя на небольшую табличку над дверью, Пипо задумался об этом слове. На табличке слово «ксенолог» было написано на старке. «Вот кем я являюсь, — подумал Пипо, — по крайней мере для людей других миров». Все же произносить португальское название «зенадор» было легче, так что на Лузитании почти никто не говорил «ксенолог», даже говоря на старке. «Так и трансформируются языки, — думал Пипо. — Мы не могли бы разговаривать на одном языке, не имея мгновенной связи по ансиблу между всеми Ста Мирами. Межзвездные полеты были медленными, и ими пользовались редко. Всего за один век старк распался бы на десять тысяч диалектов. Интересно было бы смоделировать на компьютере картину лингвистических изменений на Лузитании, если допустить, что старк выродится и сольется с португальским».