«Она понимает, — подумал Пипо. — Разве Мария ничего не понимала, когда была еще моложе, чем сейчас Новинья?».

За прошедшие с тех пор восемь лет он лишь изредка видел ее. Она была одногодком его сына Либо, и до его тринадцатилетия они учились вместе. Он слышал, как она иногда что-то читала или рассказывала вместе с другими детьми. Пипо привлекало в ней изящество мысли, настойчивость в изучении вещей. В то же время она выглядела исключительно холодной, полностью отстраненной ото всех. Сын Пипо, Либо, был застенчивым мальчиком, однако и у него были друзья, к тому же он пользовался расположением учителей. У Новиньи же совсем не было друзей, никого, чей взгляд бы она искала в момент триумфа. Никто из учителей не любил ее, потому что она не отвечала им взаимностью. «Ее эмоции парализованы, — заявила как-то дона Криста, когда Пипо спросил о ней. — Но она утверждает, что счастлива и не видит причины меняться».

И вот дона Криста пришла на ксенологическую станцию поговорить с Пипо о Новинье. Почему именно с ним? Пипо мог назвать лишь одну причину, по которой директор школы пришла к нему из-за этой необычной сироты.

— Похоже, что за все годы учебы Новиньи в вашей школе я был единственным, кто интересовался ее делами?

— Нет, вы не единственный, — ответила она. — Несколько лет назад, когда Папа канонизировал ее родителей, к ней было проявлено много интереса. Все спрашивали, замечала ли дочь Густо и Сиды (Ос Венерадос) какие-либо чудесные события, связанные с ее родителями, как это видели многие другие.

— Они действительно спрашивали ее об этом?

— Были разные слухи, и епископ Перегрино проверял их. — Дона Криста слегка сжала губы, говоря о молодом духовном лидере Лузитании. Говорили, что духовная верхушка никогда не ладила с орденом Детей Разума Христова. — Ее ответ был поучительным.

— Представляю.

— Она сказала примерно так: если ее родители действительно слышат молитвы и имеют влияние на небесах, достаточное для их исполнения, тогда почему они не ответили на ее молитву о воскрешении их из мертвых? Это было бы полезным чудом, сказала она, и прецеденты известны. Если Ос Венерадос действительно могут совершать чудеса, то, значит, они любят ее недостаточно сильно, чтобы ответить на ее молитву. Она предпочитает думать, что ее родители до сих пор любят ее и просто не могут ничего сделать.

— Прирожденная спорщица, — сказал Пипо.

— Это еще не все: она сказала епископу Перегрино, что если Папа объявит ее родителей преподобными, то церковь тем самым подтвердит, что родители ненавидят ее. Прошение о канонизации ее родителей доказывало, что Лузитания презирает ее; если его удовлетворят, то это покажет, что и церковь уважать не за что. Епископ Перегрино был вне себя.