Одно дело отказаться выйти за него замуж. Другое дело — жить без него. И она не жила без него. Она заключила договор с Маркао. Она выйдет за него замуж, но ее настоящим мужем и отцом ее детей будет Либо.

Бруксинья, вдова Либо, поднялась на ноги, пошатываясь, со слезами на лице, Причитая: «Mentira, mentira». (Неправда, неправда.) Но ее слезы были не от гнева, а от горя. Она опять оплакивала потерю своего мужа. Три дочери помогли ей покинуть площадь.

Пока она выходила, Глашатай тихо продолжал свой рассказ:

— Либо знал, что причинял боль своей жене Бруксинье и их четырем дочерям. Он ненавидел себя за то, что сделал. Он пытался избегать Новинью. Ему удавалась делать это месяцами, иногда годами. Новинья тоже пыталась. Она отказывалась видеть его, даже говорить с ним. Затем Либо решал, что уже достаточно силен, чтобы видеть ее и не возвращаться к прошлому. Новинья же была так одинока со своим мужем, который никогда не мог сравниться с Либо. Они никогда не притворялись, что в том, что они делают, есть что-то хорошее. Они просто не могли долго жить без этого.

Бруксинья слышала все это, выходя с площади. Конечно, сейчас в этом для нее было мало утешения, но епископ Перегрино вдруг осознал, что Глашатай делает ей подарок. Она была самой невинной жертвой этой жестокой правды, но и ее он не оставил с одним пеплом. Он дал ей возможность жить со знанием того, что сделал ее муж. «Это не твоя ошибка, — говорил он ей. — Ты не могла ничего поделать. Твой муж оказался слаб, а не ты».

«Пресвятая Дева, — помолился про себя епископ, — пусть Бруксинья услышит то, что он говорит, и поверит в это».

Не только вдова Либо плакала. Сотни глаз, смотревших, как она выходила с площади, тоже были наполнены слезами. История с романом Новиньи была шокирующей, но интересной: и эта женщина с сердцем из стали была не без порока, ничем не лучше других. Но не было никакого удовольствия узнать то же самое о Либо. Все любили его. Они так восхищались его щедростью, добротой и мудростью, что не хотели узнать, что все это было маской.

Поэтому они были удивлены, когда Глашатай напомнил им, что сегодня он пришел говорить не о смерти Либо.

— Почему Маркос Рибейра соглашался с этим? Новинья думала, что ему нужна была жена и иллюзия, что у него есть дети, чтобы смягчить его положение в обществе. Отчасти это было так. Но главной причиной было то, что он любил ее. Он никогда не надеялся всерьез, что она будет любить его так же, как он ее, потому что он боготворил ее, она была богиней, и к тому же он знал о своей болезни, он был грязным животным, достойным только презрения. Он знал, что она не могла обожать его, даже просто любить его. Он надеялся, что когда-нибудь она почувствует хотя бы привязанность. Что у нее появится чувство долга.