И опять Хьюмэн сидел молча, пытаясь осмыслить это.

— Глашатай, — сказал он наконец. — Мой ум все еще видит это с двух сторон. Если у людей нет третьей жизни, то посадить — все равно что убить. Мы считали, что Пипо и Либо оставили эту честь себе, а Мандачува и Листоед теперь умрут просто так, без награды за свои свершения. Мы считали, что люди вышли из-за ограды и оторвали их от земли, не дав им прорасти и пустить корни. Мы считали, что это вы совершили убийство, когда унесли их с собой. Но теперь я вижу это и по-другому. Пипо и Либо не могли дать третью жизнь Мандачуве и Листоеду, потому что для них это было убийством. Поэтому они предпочли умереть, чтобы им не пришлось убивать нас.

— Да, — сказала Новинья.

— Но если это так, то почему, когда вы увидели их на склоне холма, вы не пришли в лес, чтобы убить всех нас? Почему вы не развели огромный костер, чтобы сжечь всех наших отцов и материнское дерево?

На опушке закричал Листоед, это был ужасный крик, полный горя и печали.

— Если бы вы срубили хоть одно дерево, — сказал Хьюмэн. — Если бы вы убили хоть одно дерево, мы бы пришли к вам ночью и убили вас, всех до одного. А если бы кто-то из вас остался в живых, то наши гонцы рассказали бы эту историю всем племенам, и никто из вас не покинул бы эту землю живым. Почему вы не убили нас за то, что мы убили Пипо и Либо?

Неожиданно за Хьюмэном появился Мандачува. Тяжело дыша, он бросился на землю, протянув руки к Эндеру.

— Я разрезал его этими руками, — воскликнул он. — Я хотел наградить его и навсегда убил его дерево!

— Нет, — сказал Эндер. Он взял руки Мандачувы в свои. — Вы оба думали, что спасаете жизнь другого. Он сделал больно тебе, а ты — сделал ему больно, убил его, да, но оба вы думали, что творите добро. И теперь этого хватит. Теперь и вы, и мы знаем правду. Мы знаем, что вы не хотели убить их. А вы знаете, что от ножа мы, люди, умираем навсегда. И это последнее условие договора, Хьюмэн. Никогда не давайте людям третью жизнь, потому что мы не умеем принять ее.

— Когда я расскажу это женам, — сказал Хьюмэн, — их горе будет так велико, что вам покажется, что буря ломает деревья.

Он повернулся, встал перед женой и что-то ей быстро сказал. Затем повернулся.

— Теперь идите, — сказал он.

— Мы еще не договорились, — возразил Эндер.

— Мне нужно поговорить со всеми женами. Они не согласятся на это, пока вы здесь, в тени Дерева-Матери, и некому защищать малышей. Эрроу выведет вас из леса. Подождите меня на склоне холма, там, где Рутер следит за воротами. Поспите, если можете. Я расскажу о договоре женам и попытаюсь объяснить им и убедить их, что мы должны относиться к другим племенам по-доброму, как вы к нам.