Потом, как следует поразмыслив, Арес написал, что именно в Градероне рождаются люди с исключительными способностями. Возвысив таким образом Градерон, он уже начал обдумывать плавное снижение важности Эндерглида, но тут Юрген принес послания от людей Грилда, дав Аресу новую пищу для размышлений. Прочитав, что, несмотря на запись в пергаменте, Балиан, Юан и Кристиан живы и здоровы, Арес сперва заподозрил, что здесь помогли его слова о том, что Таранос никого не может убить. Но потом он понял, что это не так. Ведь написано это было много позже, да и четко говорилось «отныне» — то есть с того момента, как сделана запись. Арес терялся в догадках, но когда прочел второе письмо, почти забыл об удивительном известии. Теперь он ломал голову, что же такое задумал Таранос и зачем ему нужны такие подробные сведения из Асбелии, если он был уверен в том, что убил троих братьев.

Неожиданно на стол упали слабые лучи заходящего солнца: дверь распахнулась, и в дом вошел очень недовольный Таранос.

— Хорошие новости, — Арес встретил его злорадной улыбкой — настолько редкой, что его рогатый соратник даже замер на месте. — Стражи Рассвета живы.

Лицо Тараноса в этот момент стало неописуемо. Разрываясь меж гневом, потрясением и прочими схожими эмоциями, он никак не мог решить, что ему делать — начать крушить все подряд, наброситься с кулаками — или, лучше, отравленным кинжалом — на Ареса, или же задать несколько вопросов. В конце концов, инстинкт самосохранения решил сосредоточиться на последнем — Таранос знал, что крушить дом Арес не позволит, а уж нападать на него, Хранителя Ключа, и вовсе было безрассудным делом.

— Послания от Грилда, — Арес в ответ на вопросительно-яростный взгляд указал на бумаги, лежащие на столе.

Таранос углубился в чтение. Арес наблюдал за ним со все тем же злорадством, но когда тот взялся за длинное письмо, лицо его с такой скоростью сначала побелело, а потом покраснело, что Арес даже немного заволновался.

— С тобой все нормально? — счел своим долгом поинтересоваться он.

— Нет! — рявкнул Таранос и в сердцах бросил письмо на стол. — Нет… Этого не может быть! Не может! — он в ярости треснул кулаком по столешнице с такой силой, что та громко хрустнула.

Арес удивленно смотрел на него. По его мнению, в письме не было ничего, достойного таких бурных эмоций. Обычное жизнеописание трех мальчишек, развлекающихся при королевском дворе. Тренировки, посиделки, разные стычки и прочие радости предвоенной поры, когда правительство делает все возможное, чтобы люди напоследок насладились жизнью.