Дьямос двигался стремительно, и его кривой клинок оказался у горла Мéараны быстрее, чем кто-нибудь успел понять, что происходит.

— А теперь подождем моих сородичей, — сказал он. — Нет. Никому не двигаться, или голос арфистки стихнет навеки. И ты, арфистка, — если только твои уста откроются для очередной сатиры, твоя глотка запоет быстрее губ.

— Ты совершаешь тяжкую ошибку, — тихо произнес Билли.

Мародеры высадились с каноэ на берег и принялись обшаривать оставшиеся лодки. Из разорванных тюков на песок полетели одежда и оборудование.

— Мои инструменты! — застонал Софвари. — Мои данные!

— Это же не твоя голова, — прорычал Донован, — пока, по крайней мере.

Он включил парализатор, замигал зеленый огонек. Билли заметил это и осторожно спрятал свое оружие. «Девятка» Теодорка тоже куда-то исчезла.

К палатке подошла группа воинов.

— Вы, все! — крикнул Дьямос. — Руки за головы! Ты, Павли, опусти меч!

Удерживая Мéарану, он окликнул воинов:

— Каньон! Каньон!

Горло Дьямоса пробила стрела. Из раскрытого рта выплеснулась кровь. На лице застыло удивление. Мéарана отшатнулась, и Софвари поймал девушку. Воины навели луки на окруженный отряд. Поведя наложенной на тетиву стрелой, один из них рявкнул что-то неразборчивое. Водный Стебель крикнул что-то на том же языке. Вождь резким голосом отдал приказ, и лодочник распахнул рубашку, показав вычурную татуировку арфы. Похоже, это удовлетворило вождя, и он жестом велел ему присоединиться к ним.

Но тот не сдвинулся с места.

— Вождь спрашивает, если ли тут еще псы-дегенераты из ущелья?

— Нет, — пробормотал Билли, — если он ставит вопрос таким образом.

— Водный Стебель, — сказала Мéарана, — расскажи им, кто мы.

— Госпожа, они вряд ли поймут, кто такие звездные люди. Не знаю, смогу ли я объяснить.

Он снова заговорил с вождем, показывая при этом что-то руками. Тот хмыкнул, посмотрел на Мéарану и что-то спросил.

— Вождь спрашивает, где твоя арфа.

— В палатке. Он хочет, чтобы я принесла ее?