Над восточным краем чаши вставала синяя звезда, намного ярче прочих, на одной линии с Вагиной Мира.

Ночью они собрались в Длинном доме найанмаров. Здание украсили для праздника, даже затащили туда одну из бронзовых статуй. Второй старейший, как им сказали.

— Он сбрасывает скорость, — сообщила по комму Мэгги Барнс. — Нет, не знаю, что за двигатели он использует, но у нас таких нет. Он стремительно движется в нашу сторону. Д. 3. говорит, что у него двухлетний цикл относительно эньрунского года и что он достигает планеты во время весны в северном ее полушарии.

— Все сходится. Мы думаем, мать арфистки отследила объект — это какое-то устройство старого Содружества…

— Мы не тупые, Фудир. И я хочу сказать: если там мы найдем золото, твое своевольное высокомерие и присвоение моего корабля могут чертовски хорошо окупиться.

— Но Свора потребует полной конфиденциальности. Отправь за нами челн утром, после праздника.

Он взглянул на Мéарану, и та кивнула. Срочно улетать не было необходимости, и она решила проявить учтивость перед хозяевами. Остальные уже легли спать, только Теодорк сидел на скамье у стены, с «девяткой» в открытой кобуре и Доброй Рукоятью на коленях.

— Они кажутся вполне мирными, — сказал ему Донован.

Дикарь пожал плечами.

— Тогда я всего лишь не посплю пару часов, потом Поули сменит меня. Лучше быть осторожным, чем беззаботным.

Донован подсел к Теодорку.

— Знаешь, Тедди, сначала я сомневался, но ты оказался хорошим человеком. Разобравшись с теми воинами арф, ты доказал свою справедливость и отвагу.

— Ага. Я хороший. Дома мы называли это добычей славы. Законом наименьшего усилия. Плохо, когда приходится убивать друга. Это тяжко.

— Да, — спустя мгновение отозвался человек со шрамами, — думаю, так и есть. Но я знаю, что еще тяжелее.

— И что?

— Предавать друга.

Дикарь задумался.

— Но иногда ты оказываешься на другой стороне. Как Арджуна или Кухулин — Изначальный Гончий древних времен. Тогда тебе приходится это сделать. Мне бы очень не хотелось убивать Поули. Он нормальный парень, и мне понравился тот трюк с разрубанием стрелы в воздухе.

— Я не понимаю. Между жителями равнин и гор какая-то кровная вражда?

Теодорк пожал плечами.