Не помня себя, дико кричала Беке, визжали фигуры под масками, страшно звала кого-то девушка с белыми волосами, истерично откидывая с глаз руки лохматого парня, который пытался не дать ей смотреть. Выли полицейские сирены. Через газон к ним со всех сторон бежали люди. Рывками приближался чернокожий парень в строгом костюме, он кричал что-то в телефон.

Взорвалась бутылка с шампанским, осколки брызнули во все стороны. Беке обнаружила, что, до боли размахиваясь, нелепо швыряет в маску, испепеляющую Виски, хрупкие бокалы для шампанского.

Одна из масок изо всей силы размахнула свой факел и ударила по спине продолжающую казнь фигуру. Та обернулась, отблеск огня красной волной прошёл по всем светоотражающим поверхностям её огнеупорного наряда. Но, посчитав фигуру на роликах несерьёзным противником, она резко повернула свой газовый мини-ган на приблизившегося парня в чёрном костюме.

– Стоять! Две тысячи градусов!

Он отпрянул и поднял руки вверх и перед собой, успокаивая и останавливая её. Нервное движение головой влево показало, куда фигура собирается сорваться. Она отшвырнула орудие убийства и сделала движение, сгруппировавшись к бегу. В эту секунду на неё рухнул всем телом один из мужчин, прибежавших вместе с парнем в костюме. То, как они заломили фигуре руки, не оставляло сомнений в их профессии.

Слева от выхода из парка раздался рёв срывающегося с места мотоцикла, и сообщник умчался без преступницы.

– Помогите! – Крикнула Беке, в панике, на цыпочках, суетливо топчась вокруг лежащего ничком Виски, нелепо сжимая и разжимая ладони.

Кто-то уже вызывал скорую с нескольких телефонов, вокруг стало очень много людей, вой сирен разрывал мозг.

– В сторону, мадам. – Полицейские в штатском осторожно перевернули тело Виски на спину.

Беке парализовало страхом, но она переставила ноги и опустилась на колени рядом с ним.

Огонь сжёг волосы, брови, губы, кожу на лице и шее и взорвал правый глаз, вместо которого теперь на поблёскивающем чёрном слое копоти сплошного ожога вместо лица зияла обугленная яичница с белой фарфоровой роговицей. Второй глаз был прикрыт чёрным тоненьким веком.

– Без сознания. Хорошо бы ему и до приезда скорой быть без сознания, – сказал парень, один из перевернувших Виски на спину.

Она беззвучно заплакала, жуя рот. Хотелось царапать себе лицо, и она с трудом удерживала себя от этого. Хочу, чтобы было больно мне, тоже хочу обморок.

Смотреть на него было невозможно, а не смотреть нельзя.

Она на коленках подползла поближе, и Виски открыл глаз.

Беке в панике оглянулась, ища помощи, но врачей ещё не было, и Беке пискнула: