В полдень перемирие вступило в силу. Усталые солдаты Империи, что остановились у стен крепости, разместились в ближайших барах и гостиницах.

Он стоял в длинной галерее, лицом к свету. Теплый ветерок слегка вздымал вокруг него высокие белые шторы, ерошил его длинные черные волосы. Руки его были сцеплены за спиной, и выглядел он задумчивым. Безмолвное, чуть подернутое облачками небо над горами – за крепостью и городом – проливало на его лицо бесцветный, всепроникающий свет. В своих простых темных одеждах он казался чем-то неодушевленным – статуей или трупом, прислоненным к крепостной стене, чтобы обмануть врага.

– Закалве?

Он повернулся, и глаза его расширились от удивления.

– Скаффен-Амтискав?! Вот неожиданная честь! Сма стала выпускать вас одного? Или она тоже поблизости?

Он кинул взгляд вдоль галереи цитадели.

– Добрый день, Чераденин, – поздоровался автономник, подплывая к нему. – Госпожа Сма в модуле, летит сюда.

– Как поживает Диз? – Он сел на скамеечку у стены, лицом к длинной веренице окон за белыми шторами. – Какие новости?

– Кажется, в основном хорошие. – Скаффен-Амтискав остановился напротив его лица. – Господин Бейчи направляется к орбиталищам Импрена, где должна состояться встреча лидеров двух главных противоборствующих сторон внутри Скопления. Похоже, опасность войны уменьшается.

Он сцепил руки на затылке и откинулся назад.

– Разве все это не замечательно? Мир здесь, мир там. – Склонив голову и прищурившись, он взглянул на автономника. – Однако что-то вы не светитесь от радости и счастья, автономник. Осмелюсь утверждать, что вид у вас довольно мрачный. Что случилось? Садятся аккумуляторы?

Машина помолчала секунду-другую, потом сказала:

– Модуль госпожи Сма вот-вот должен совершить посадку. Поднимемся на крышу?

Несколько мгновений он недоуменно смотрел на автономника, потом кивнул, проворно встал и, хлопнув в ладоши, показал перед собой:

– Конечно. Идемте.

Они направились в его апартаменты. У Сма вид тоже был довольно подавленным. Он-то ожидал, что ее будут переполнять радостные эмоции, поскольку война в Скоплении, похоже, отменялась.

– Что случилось, Диз? – спросил он, наполняя ее стакан.

Сма ходила взад-вперед перед окном с закрытыми ставнями, держа в руке стакан, хотя выпивка, казалось, мало ее заботила. Затем она повернулась к нему. На ее длинном, овальном лице застыло выражение… впрочем, он не был уверен. Но от дурного предчувствия все внутри сжалось.