Наверное, поэтому он и отправился на Шед. Не только ради Кат, но и ради себя. Странная сторона заботы – беречь то, что тебе дорого, чтобы самому не испытать боли от потери.

– Ты теперь всю жизнь будешь ходить в форме?

Насмешливый голос сверху заставил Кат поднять лицо в притворном возмущении.

– А что, нельзя? Ты сам так ходишь!

– Ну, я же мужчина. А ты – красивая девушка, так что слушай мое задание: через два дня прийти в чем-то веселом!

– Костюме сардельки?

– Нет, – судя по широкой ухмылке, капитан уже представил себе эту картину. – Просто что-то радостное. Чтобы я увидел здесь один большой кусок счастья.

Изменившееся выражение лица Кат ясно свидетельствовало, что девушку не слишком прельщала перспектива быть куском. Но чего не сделаешь ради больного человека?

Больной человек так и не встал, чтобы проводить воспитанницу, убежавшую после прозрачного намека заглянувшего в палату Келорена о недопустимости длительных визитов. Когда же Кат скрылась за дверью, капитан еще с десяток минут выслушивал упреки медика по поводу состояния швов на затылке, которым мужчина слишком сильно прижимался к подголовнику.

– Это что?

– Что-то веселое…

– Ну… Хорошо.

Ехидная ухмылка, кажется, растянулась практически до самых острых кончиков ушей.

Келорену за прошедшие дни – пусть даже их было пять, а не два – удалось сделать настоящее чудо, и теперь добродушно посмеивающийся Тарги неспешно прогуливался по оранжерее госпиталя в компании безгранично счастливой Кат. Пройдет меньше недели, и капитана отпустят домой.

А еще абсолютно ни при чем оказалась операция по их совместимости. Девушка не слишком поняла обилие медицинских терминов, но проблема была в каком-то давнем, чуть ли не детском чипе капитана, вовремя не удаленном и всеми позабытом. Он уже давно создавал помехи работе других приборов, а в процессе нестабильного перехода окончательно вышел из строя. Механизм настолько врос в ткани, что даже не лоцировался внешними сканерами, но все же был успешно найден вручную и извлечен.

Тарги с каждым днем становилось только лучше, и Кат понемногу начало отпускать чувство обреченности и тоски. Правда, выбирать одежду в таком состоянии она не могла, ухватив первое, что попалось под руку.

– А что не так?

– Тебе не холодно?

– Нет.