Чан почти ощущал чье-то страшное присутствие. Он осмотрел крошечную пилотскую кабину. Она была едва освещена лампочками и слабым светом звезд через иллюминаторы. Он включил более яркое освещение. Захотелось обыскать корабль. Но, конечно, это было бесполезно. Никого не было. Детекторы массы, установленные им заранее, предупредили бы о приближении человеческого тела за миллионы миль до корабля.

Он заставил себя заговорить:

— Зачем следить за мной? — взмолился он в пустоту. — Я полагал, что нужен тебе, чтобы взвалить на меня вину, потому что я был рядом, когда ты убил доктора Элероида. Но разве я недостаточно выстрадал?

Он не смог справиться с потоком горьких воспоминаний. С того момента, когда он бежал на легком крейсере, который впоследствии переделал в «Атом-Фантом», Чан пытался уйти от безжалостного и всемогущего мучителя. Все, что он хотел, — шанса или хоть половины шанса, чтобы начать новую жизнь. Где угодно!

Но этот человек, если это был человек, известный под именем знаменитого дракона и оставлявший на месте преступления неопровержимые доказательства вины Чана Деррона, — этот Василиск не давал ему уйти.

Так было и в тот раз, когда он приземлился на одинокой плантации на Уерере, надеясь купить припасы за несколько фунтов платины, которую добыл, случайно оказавшись в метеоритном потоке. Он нашел плантатора и его жену убитыми, их добро разграбленным. Ему едва удалось оторваться от погони, вовремя вскочив в кабину «Атома-Фантома».

Серые глаза заморгали, когда он подумал о старом Икархеньюме, где он спрятал в пустыне свой маленький корабль и занялся честной лабораторной работой. В первый же его рабочий день в офисе работодателя был взломан сейф, и украденное нашли в столе Чана.

— И это — далеко не все, — он пытался сдержаться, но чувство горечи снова заставило его заговорить. — Был еще случай, когда я оставил «Атом-Фантом» на смещенной орбите вокруг Венеры и опустился в джунгли на геопеллере. Зарыл в лесу скафандр и проскользнул в Новый Чикаго. В тот раз ты позволил мне думать, что я ушел…

Он попытался засмеяться, но вместо этого всхлипнул.

— И вдруг я увидел свое лицо на всех телеэкранах! Разыскивается за очередное убийство… — он тяжело поежился. — Убийство охранника в Земном Банке, и мое лицо на кинопленке во время преступления. Не знаю, как тебе удалось это подстроить. Разве всего этого недостаточно?

Выталкивая изо рта бесполезные слова, он вновь обвел взглядом пилотскую кабину. Он был один. Лишь автопилот тихонько пощелкивал, возвращая крейсер на курс, и безмолвная глиняная змейка лежала на красном листке.