— Ах, какой ужас! — вздохнул старый Хабибула. — Но ради драгоценной сыворотки Лилит я согласился бы провести тысячу лет замороженным в чужой Вселенной.

Задрожав, он допил вино.

— Должно быть, флотилия ожидала, когда роботы подготовят все необходимое для их вторжения, — сказал Кен Стар. — Из-за разницы во времени прошли миллионы или сотни миллионов лет, прежде чем роботы смогли послать им сигнал следовать за ними. К тому времени вся раса, подготовившаяся к вторжению, погибла…

— Выходит, нам противостоят только машины? — прошептал я. — Живых существ там нет?

— Да, — кивнул Кен Стар. — Такие же машины, как эти четыре робота.

— Смертельно большие машины! — прохрипел старый Хабибула. — По их жутким меркам, мы — какие-то жалкие насекомые…

— Но все же они машины, — Кен Стар улыбнулся ему. — И прекрасные машины. Они делают то, для чего их создали, только и всего. Я цитирую Жиля. Он исследовал их — разобрался в их назначении… Вот почему нам удалось уйти живыми…

— Я думал, что мы ушли, — старый Жиль Хабибула сидел, печально глядя на пустую бутылку. — Пока не понял, что мы играем в игру, в которую нас втянули роботы.

— Игру? — держа Лилит за руку, я попытался сдержать дрожь. — С роботами?

— Я полагаю, мы играем в нее по их вине. А они играют с того момента, как родилась наша Вселенная. Они совершают рейды, готовят базу, сигнализируют флоту. Конечно, флот не придет, за исключением нескольких камней, которые кочуют взад-вперед, влекомые силами аномалии.

— И что же будет дальше?

Сидя в напряжении, Кен Стар глядел на экран.

— Будем надеяться, что нам удастся выиграть, — сказал он. — Может быть, роботы придут к выводу, что в план вторжения вкралась ошибка. Они отступят, чтобы попробовать еще раз в какой-нибудь другой Вселенной…

— Думаете, это случится?

— Судя по всему, в прошлом они пытались сделать это, — он кивнул высохшей головой. — Возможно, сотни или тысячи раз. Корабль-матка достаточно стар, хотя время в аномалии почти остановилось, а поврежденные корабли проходили ее миллионы раз… Смотрите! Еще один рой обломков. Видимо, оставшихся после выстрела по нашему астероиду.

Экран снова засиял. Искры и перья света плыли сквозь аномалию, подбираясь к воронке, словно несомые тем же течением, что и мы в полуночной Вселенной. Они осветили корабль-матку — ужасно огромный, необычный и близкий. Бросались в глаза отдельные части-выступы, которые не были дюзами, плоскостями или антеннами. Он быстро вращался — так быстро, что семь шаров сливались воедино.

— Он нацелился прямо на нас! — встревоженно воскликнул я. — Что это значит?