— Тащи свою суку подальше отсюда! Убирайтесь оба отсюда к херам. Оба! Слышите?!! Это мое место, мой корабль! — кричал им вдогонку Хью. Его губы дрожали от злобы, он тыкал пистолетом то в одного, то в другого космонавта. — Мне насрать на вас! Вы никто!!! Понимаете, для меня вы никто! Там, здесь, везде, вы всегда были ничтожествами по сравнению со мной и не вам указывать мне! Валите отсюда!

Тем временем, на улице усиливался ветер. Было видно, как медленно уходил куда-то прочь туман. Деревья по обеим сторонам этой заросшей взлетно-посадочной полосы слабо поскрипывали.

— Тихо, Каролина, тихо! Успокойся, это я! — Виктор пытался уговорами привести в чувства Каролину, но она продолжала рыпаться в его руках. — Он убьет тебя, он убьет нас обоих… Успокойся, пожалуйста!

— Тварь, бездушная тварь! Иди сюда, убей меня! Убей, я все равно не хочу жить на одной планете с таким убийцей, как ты!!! Ненавижу тебя!

— Давай, давай! Нахер! — кричал уже с порога корабля Хью. Он остановился на самом краю, как тогда, когда первый раз, в скафандре, еще не зная, что это была за планета. — Валите! — он громко плюнул вниз, засунул пистолет за ремень на поясе и толкнул дверь. Со скрипом она захлопнулась. Снова космонавты оказались на улице, снова они были одни.

Каролина прекратила биться в руках лишь через несколько минут. Виктор отпустил ее и она медленно упала на колени на вытоптанной от шагов, траве. Рядом тихо потрескивал костер, чувствовался запах жаренного.

— Зря ты это! — Виктор сел на траву рядом с ней. — Он не пустит нас теперь, а здесь… здесь мы действительно долго не протянем. У нас нет еды, у нас нет больше воды! Мы не выживем здесь и пары дней!

— А я и не хочу выживать! Я просто не хочу здесь жить! Меня тошнит от всего этого, от этой жалкой жизни, за которую я должна цепляться. Зачем мне все это нужно, Виктор, зачем?! — она подняла на него свои красные глаза. В них не было слез, но взгляд ее, сверкавший гневом, одновременно завораживающе красивый и страшный, был наполнен больной скорбью. — Назови мне хоть одну причину! Хоть одну!.. Зачем мы должны продолжать бороться за свое это жалкое существование?!

— Ну мы должны жить, чтобы… чтобы… — Виктор не знал, что ответить и замолчал. Ответ этот, казавшийся не всегда очевидным мудрейшими мира сего даже там, в те далекие времена из которых он прилетели, здесь, казалось, вообще не имел ответа.

— Нет смысла… Каждый день это мучение, каждый день это ад, который мы должны проживать снова и снова… Ад… — произнесла она уже тише и опустила лицо вниз, в колени.