— Это что-то меняет? — повторил он уже звучавший сегодня вопрос. — Будет лучше, если вы просто напишите несколько строк… Для Хлои. Я передам.

Он перескочил резко, не дав опомниться, осознать, отчего в груди стало вдруг тепло…

— Написать? — переспросила я, машинально посмотрев на стопку бумаги. — У меня с этим некоторые проблемы, — не стесняясь, что приходится признаваться в собственной слабости, произнесла я.

— Проблемы? — тут же встрепенулся Джориш. — Я могу помочь?

— Помочь? — теперь вскинулась уже я, задумавшись, прикусила губу… отметив, как его взгляд скользнул по моему лицу. — Я должна написать письма родным погибших девушек.

— Не хотите, чтобы они были сухими? — правильно понял он суть моих затруднений. Когда я кивнула, глубоко вздохнул. Потом улыбнулся… довольно: — Думаю, у меня получится.

Дождался, когда я вернусь в кресло, и только после этого подошел ближе, пристроился рядом:

— С кого начнем?

— Ты мне так и не ответил, как Хлоя? — откинулась я на спинку кресла.

Джориш сдвинулся, встал рядом, опершись на стол:

— Держится.

— И все?

— Слишком много всего произошло, — обтекаемо объяснил он, — но о ней есть, кому позаботиться.

— Ксан?

— С ним тоже все в порядке, — поторопился он меня успокоить.

Наклонился, взял руку, на мгновение прижал к своей щеке… как тогда, когда я пыталась его поддержать. Мимолетно, но в душе что-то шевельнулось…

— Я вовремя заблокировал все контакты, — отпуская мою ладонь, отстранился он, — жертв могло быть и больше.

— Двадцать пять женщин, — дернула я плечом. — Насколько больше?

— О двенадцати нам известно точно, — не отказал он мне в ответе. — Всё остальное только предстоит узнать.

— Хлоя тоже была в списке?