– Ты сам не знаешь, чего ты хочешь. Ты еще совсем мальчик. Ладно, не важно, поговорим об этом завтра. Сегодня у нас день радости.

– Нет, Пэт, я не мальчик. Я мужчина. И тебе придется привыкнуть к этому. Я могу наделать ошибок, но это будут мои собственные ошибки. Никто не будет мне указывать, что делать.

Он не смотрел на меня.

– Я говорю серьезно, Пэт, – настаивал я, – я говорю настолько серьезно, что, если ты не согласишься и не смиришься с этим, я встану и уйду. Прямо сейчас. Навсегда.

Вот теперь он поднял на меня глаза.

– Ты не можешь так поступить со мной.

– Я могу.

Он вгляделся в мои глаза.

– Да, ты можешь. Ты всегда был злым. У меня была из-за тебя уйма неприятностей.

– Я и остался злым, если ты считаешь, что это подходящее слово.

– Да… Но ведь ты не можешь поступить так с девочками. С маленькой Вики?

– Придется, если ты меня к этому вынудишь.

Некоторое время Пэт глядел мне в глаза, затем плечи его поникли, и он закрыл лицо руками. Я думал, что он сейчас заплачет, и я чувствовал себя злодеем, измывающимся над стариком. Не зная, что делать, я погладил его по плечу, жалея уже, что не остановился вовремя, а вместо этого форсировал события. Я вспомнил, как этот хрупкий старик рисковал здоровьем и рассудком, чтобы выйти на связь со мной во время первого пика, и, вспомнив это, подумал: ладно, если уж Пэту так хочется, доставлю ему удовольствие. В конце концов, ему недолго осталось жить.

Нет!

Неправильно это, когда один человек навязывал свою волю другому. И не важно, пользуется он для этого своей силой или слабостью. Я – это я, и… я снова улечу к звездам. Я вдруг понял это. Да, конечно, сначала колледж – но я полечу. Я обязан поблагодарить этого старика за многое… но я не обязан строить свою жизнь по его желаниям. Это мое, и только мое.

Я взял его за руку и сказал:

– Прости, Пэт.

Не поднимая лица, он ответил:

– Ничего, Том. Пусть будет по-твоему. Все равно очень хорошо, что ты вернулся… пусть даже на своих условиях.

Мы еще чуть поговорили о всякой ерунде, потом робот принес мне кофе; сам Пэт пил молоко. Еще чуть позже Пэт сказал: