Васко долго молчал.

— Глория слышать ни о чем не хотела, — ответил он наконец. — Я уговорил. Она красивая, верная. Найдет хорошего человека. Ну а ты, напарник?

— Я? — Антон невесело усмехнулся. — Мне деньги ни к чему. Я детдомовский, родителей не помню — погибли в горной экспедиции на Марсе. Так что у меня никого, считай, нет.

— Вообще никого? — Васко недоверчиво прищурился. — И девушки нет?

— Девушки? Девушка была.

Вика училась на параллельном курсе, с Антоном она встречалась без малого четыре года. SOS с Харизмы оказался разлучником — Вика записалась добровольцем.

— А как же мы? — пролепетал, узнав об этом, Антон. — Если ты пройдешь отбор, мы расстанемся на всю жизнь.

— Есть вещи важнее жизни. Важнее любви, — отрезала Вика. — Извини. Тебе, боюсь, этого не понять.

Антон покраснел от стыда, затем побледнел от гнева. Хлопнул дверью и на следующий день явился на вербовочный пункт. Потом они встречались еще раз — последний. За сутки до окончательного решения отборочной комиссии, когда из сотни кандидатов осталось восемь. Мужской экипаж и женский. Это означало, что при любом решении комиссии Антон с Викой расстаются навсегда.

Длительные разнополые экспедиции сплошь и рядом не справлялись с задачами, заканчиваясь гибелью экипажей. Любовь и ревность, заточенные в замкнутом пространстве, со временем зачастую принимали чудовищные формы и приводили к трагедиям. За полсотни лет до старта к Харизме команды стали составлять исключительно из гетеросексуальных индивидов одного пола.

— По крайней мере, одному из нас повезет, — сказала Вика, прижавшись к Антону так крепко, словно старалась вживиться в него, впечататься.

— Да. Тому, кто полетит, повезет.

— Ты ошибаешься, — прошептала Вика едва слышно. — Повезет тому, кто останется. Ты не представляешь, сколько раз я кляла себя за то, что тебя вовлекла.

* * *

Из очередного туннеля «Одиссей» вышел на третьи сутки. Безделье на борту враз закончилось, сменившись предшествующей новому переходу рутиной. Профилактика двигателей, проверка оборудования и корректировка курса всякий раз занимали немалое время.

После смерти Тоширо должность капитана решено было упразднить. Специализацию членов экипажа тоже. Каждый из троих был универсалом, способным выполнять обязанности навигатора, бортинженера, врача… И каждый был способен довести судно до цели, даже оставшись один в случае гибели остальных.

— Шестьдесят пять лет, — сказал Васко, завершив сверку звездного неба с корабельными картами, — когда мы вернемся, нам будет по шестьдесят пять. Если будет. Если вернемся.