И только тогда он заснул спокойно – и проснулся в этом ужасном месте, а вокруг были болтливые фраки. Завтрак был обильным, но ему было далеко до высоких стандартов тетки Афины, впрочем голодным Торби не остался.

После завтрака ему довелось в полной мере ощутить свое бедственное положение. Ему велели раздеться и подвергли унизительному осмотру. Впервые Торби увидел, что медики могут столь бесцеремонно обходиться с человеческим телом, – а он терпеть не мог, когда его тыкают и щупают.

И когда командир послал за Торби, тот уже не испытывал радости оттого, что увидится с человеком, который знал папу.

Именно в той каюте он прощался с отцом, и это помещение рождало у него неприятные воспоминания.

Он бесстрастно выслушал объяснения Брисби, чуть-чуть оживившись только после того, как понял, что ему будет присвоен статус – не очень высокий, догадался он. Но тем не менее. У фраки тоже существовало это понятие, но ему не приходило в голову, что оно может иметь для них какое-нибудь значение.

– Тебя никто не принуждает, – заключил Брисби, – но это значительно облегчило бы выполнение воли Баслима – я имею в виду, найти твою семью. Тебе ведь тоже этого хочется?

Торби едва не выпалил, что знает, где его семья. Но он тут же сообразил, что́ имеет в виду Брисби: его кровных родственников, существования которых Торби даже не мог себе представить. Да и были ли у него кровные родственники?

– Полагаю, да, – медленно проговорил он. – Точно не знаю.

– Мм… – Брисби подумал о том, каково приходится картине, потерявшей свою раму. – Полковник Баслим очень настоятельно просил меня найти твою семью. Мне будет проще это сделать, если ты официально станешь одним из нас. Ну? Гвардеец третьего класса… оклад тридцать кредитов в месяц, еды до отвала, а спать – сколько получится. И еще слава. В общем, не много.

Торби поднял глаза:

– Скажите, это та же сем… та же служба, где был мой папа? Полковник Баслим, вы его так называете? Он служил здесь?

– Да. Он занимал гораздо более высокий пост, чем я предлагаю тебе. Но служба – та же самая. Мне кажется, ты хотел сказать «семья». Мы считаем свою службу одной большой семьей. Полковник Баслим был одним из самых уважаемых ее членов.

– Тогда я хочу, чтобы меня усыновили.

– Зачислили.

– Пусть будет «зачислили», мне все равно.

Глава 16

Глава 16

При более близком знакомстве фраки оказались неплохим народцем.

У них был свой тайный язык, хотя сами они полагали, что разговаривают на интерлингве. Прислушиваясь к их речи, Торби обогатил свой словарный запас несколькими сотнями существительных и парой десятков глаголов, после этого он лишь иногда спотыкался на идиомах. Он обнаружил, что окружающие с уважением относятся к тем световым годам, которые он намотал в космосе в бытность свою торговцем. Впрочем, представителей Народа тут считали несколько странными. Торби не спорил: фраки в этом не разбирались.