Он был, наверное, прав. «В любом пространстве, на любой планете природа хоть чем-нибудь отличалась бы от земной», – в сотый раз напомнил себе Колька.

Он невесело осклабился.

– То-то и оно – не располагаем… Там, где недостает фактов, действует интуиция, а злость – лучший стимулятор интуиции ученого и воина.

– Демагог. Кажется, мы пришли.

…Рафаил лежал на прежнем месте и улыбался. От шеи до пяток он был упакован в чехол из живых веточек с листьями, так что на свободе оставалась голова, ступня левой ноги и правая рука. Он улыбался, собрав лицо в складки.

– Улыбается, – сказал Колька. – Здорово, командор!

Володя сразу подошел, присел и – деловым тоном:

– Рафаил, как ты себя чувствуешь?

Бледное лицо зашевелило губами:

– Право, не знаю. Запеленали меня. Больше сплю. – Улыбка была бледная и равнодушная. – Где мы, ребята?

– Но как ты, как ты? Перелом болит, грудь болит? – спросил Володя.

– Не болит. Негры тут… ну да вы знаете. Нарисовали, что через два дня встану.

Володя ужаснулся:

– Что ты, что ты, с таким переломом! Коля, это недоразумение, правда? Что ты, Рафаил!

– А, перелом! Я думал, вывих, – равнодушно прошептал Рафаил. – Они долго…

Замолчал.

– Рафа, что – долго? – мягко спросил Колька.

– Ну да… смотрели, гнули. – Он прикрыл глаза. Было видно, что собирается с мыслями. – Перелом, говоришь? Ты уверен? Карпов, а ты?

– Еще как уверен…

«Наркозное опьянение», – определил Колька. Рафаил хмурился, соображал с видимым трудом.