Да что – предлагается. Рафаила уже опустили на землю вместе с ложем. Ждут лишь их согласия, и одежду притащили, накрест перевязанную ремешком.

Девушка сказала что-то звонкое и решительное. Стесненно вздохнул Володя.

Колька выпрямился. Он затосковал вдруг неслыханной тоской, немыслимой, невыносимой, как боль перехода. «Долг-долг-долг! Вот он твой долг – возвращение…»

Он сказал:

– Не выйдет. Нет! – И взял мел, и провел стрелу напрямик – к баросфере.

Брахак кивнул, но девушка схватила его за локоть. Она беспомощно оглядывалась, и Колька понял, что она тоже наедине с решением; и, вынужденный смотреть на нее, он закряхтел про себя, заранее зная, что будет дальше, и не мог отвести от нее глаз. Она подняла руку, блеснув гладкой кожей, и, глядя Кольке прямо в лицо, показала на больного.

«Нет, не сохранишь, не убережешь, – говорила она, не говоря ни слова, – нет… Вот смотри, что с ним будет. Он будет спать, а вы – будить его, но он будет спать – вот так, и холодеть, и жизнь будет утекать из него – вот так, смотри! – и он умрет. Не отдам!» Она вцепилась в носилки, косилась светлыми от ярости и отчаяния глазами, и Колька сказал ей внезапно:

– Опять заманиваешь? – Непонятные для нее слова, но она поняла и качнула головой – справа налево, так что кудри разлетелись из-под шапочки.

Брахак стоял, как гладиатор, и смотрел непроницаемо, важно – отстранялся. Когда девушка умолкла, он с видимой неохотой взял мелок и летящими движениями набросал просеку – границу, силуэты обезьян, прыгающих через просеку на эту сторону. Показал на носилки – беритесь, нечего, мол…

И тут, в первый раз за сутки, все решил Володя. Он сказал:

– Мы доверили им лечить Рафаила. Теперь нельзя на попятный. Пошли.

Девушка нагнулась к носилкам, махнула – берите тоже. Брахак с каменным лицом наклонился, и они вчетвером подняли спящего и вынесли в жару и духоту, в резкий запах слонового тела. Охотники быстро прикрутили носилки к ременной попоне, топча слона, как стог, а слон беспокойно сворачивал хобот и пытался подняться раньше времени. На спину к нему сел охотник с луком, второй помог влезть Володе, а сам остался внизу. И серый холм поднялся, тронулся вперед, а за ним охотник и девушка с луками на изготовку, и Колька с пистолетом. Пошли под деревьями, в тревожной тишине, навстречу охотникам, бегущим с луками, в полной амуниции. Когда они проходили мимо ночлега, с дерева съехал Тарас Бульба и запрыгал рядом со слоном, держась руками за бивень.

…Они шли быстро в полуденной жаре. Лес молчал. Только слон вздыхал, тревожно попискивая, растопыривая уши. Володька сидел неподвижно, вцепившись двумя руками в попону.