У входа к Наседке Ахука нашел старого Хранителя.

– Во имя Равновесия! – взмолился Хранитель. – Ты будешь в третьей дюжине попросивших Птицу за эту ночь, а до утра еще далеко!

«Да, это необычная ночь», – подумал Ахука, но ничего не сказал.

– На шестой пост от Раганги, – вслух размышлял Хранитель Птиц. – Часом раньше я послал туда целых четыре Птицы, Охотник! Твоя будет пятой, почти полдюжины – не много ли для одного поста?

Ахука улыбнулся шутке и опять ничего не ответил. Четыре Птицы! «Знал бы ты, кого они унесли, Хранитель… Знал бы я о пришельцах хоть что-нибудь значащее… Болтовня, бессмысленные выкрики, будем болтать, как дикие обезьяны, – о песнях, о Художниках – только бы не о своей науке! О Хранитель Птиц, скажи мне – почему раджаны говорят о науках только с Великой Памятью? Ведь ни один из нас не осмелился спросить пришельцев, где их земля?»

– Груз есть у тебя, Охотник? Э-э, да ты – голубой жук! – с уважением сказал Хранитель. – Не часто Наблюдающие идут в Охотники. Но ты умеешь управлять Птицами?

– Я – Охотник, – скромно проговорил Ахука. – Груз лишь тот, что со мною.

– Восемь горстей, – определил Хранитель. – Остальное ты возьмешь пищей для Рокх и накормишь ее, где пожелаешь! Хорошо?

– Я очень спешу, Хранитель. Лучше я накормлю Рокх в слоновьем питомнике у излучины. Зачем перегружать твою прекрасную Птицу?

Ахука знал, что бессмысленно торопить Хранителя. Птица с лихвой вернет время, затраченное на подготовку, – сейчас соразмеряются длина пути, и срочность, и состояние каждой Птицы, и время ночи. В некоторых случаях о выборе Птицы советуются с Нараной, а путь дальних перелетов всегда выбирает Нарана, учитывая погоду на всем пути.

– На шестой пост от Раганги… Привезешь мне клык Большезубого? Трех лучших Рокх послал я туда сегодня – полетели трое, не умеющие управлять Птицами…

– Привезу, о почтенный, – сказал Ахука. На шутку следовало отвечать шуткой.

Хранитель встал – он обдумал все и выбрал Птицу. Они прошли в середину ряда и свернули к дому, перед которым лежала аккуратная кучка орехов.

– Накорми свою Птицу, гонец.

Ахука недавно стал Охотником и не успел привыкнуть к птицам Рокх, к их тяжелому запаху, к большим круглым глазам, с бессмысленно-мудрым старческим взглядом. Изогнутый клюв длиной в локоть и черный роговой язык вызывали в нем трепет – одним движением челюстей Рокх может перекусить руку взрослого мужчины. Но храбро он насыпал орехов в сумку, лежащую у входа, и приблизился к Птице. Первые несколько орехов до́лжно скормить с руки – он взял орех двумя пальцами и вложил в клюв. Рокх глотнула. Она лежала на брюхе, плотно свернув крылья, так что их суставы, покрытые мелкими жесткими перьями, приходились Ахуке выше пояса. Маховые перья были длинными и такими же жесткими, и Хранители внимательнейшим образом проверяли каждое перо и их сцепление друг с другом. Ахука скормил горсть орехов и опустил корзину перед Птицей – быстро, жадно Рокх брала орехи, не отрывая от лица Ахуки круглого внимательного глаза. Стоять возле нее было жарко, огромное легкое тело было много горячей человеческого. Когда она проглотила последний орех, люди вышли из дома. «Кр-р-р», – гортанно выдохнула Рокх. Из соседних домов отозвались другие Птицы. И вот она поднялась на ноги – голова сравнялась с головами людей – и двумя шагами выбралась на дорогу перед домом.