Человек на дереве зашевелился, медлительно полез вниз по стволу. Ахука пробежал вперед, наклонился, чтобы лучше видеть его. Подошел Охотник, присматривающий за лошадьми, сердито закричал:

– Недомыслящий! Отчего ты не позвал меня, отчего сам пошел за лошадью? Буйволы тебя не знают!

Человек сползал по стволу, придерживая зубами тетиву лука. Ахука зло, напряженно смотрел на него. Обернулся к Брахаку:

– Узнаешь его, почтенный? Ты не верил мне. Узнаешь? Это Акшах, один из «потерявших имя».

Точно! Тот самый человек, тощий и хрящеватый, который останавливал Ахуку в подземелья Нараны… «Чудак печальный и опасный», – вспомнил Колька. В самом деле оказался чудаком!

Брахак приблизился к нему и спросил величественно:

– Тебе нужна лошадь, Акшах? Вот Охотник, Хранитель лошадей.

Дхарма опять засмеялась. Действительно! Вместо того чтобы попросить лошадь у Хранителя, человек суется под копыта буйволов и вынужден спасаться от них на дереве! Кольке казалось, что разыгрывается спектакль, в котором участвуют двое актеров, знающих сценарий: «потерявший имя» и Ахука. Прочие веселились, не понимая трагического смысла действия, а Хранитель лошадей сердился, тоже не понимая, что сердиться не на кого…

Хрящеватый человек не ответил Брахаку – реплика «почтенного» не предусматривалась пьесой. Он медлительно посмотрел вокруг, нашел глазами Кольку и направился к нему. Правая рука на рукоятке ножа.

Опять-таки никто не понял, никто не увидел смысла в этом движении, не попытался остановить его. Колька увернулся от первого взмаха ножа – с окаменевшим, сонным лицом Акшах замахнулся еще раз. Колька вышиб нож из его руки. Хватило бы щелчка, нож улетел далеко и вонзился в землю. Кто-то вскрикнул. Подскочил Лахи, сгреб безумца в охапку, потащил в лечилище.

(Далеко, за неведомыми пределами. Далеко. Где-то далеко они едут по серому асфальту, шуршат колеса. Среди редких елей поворачивается дорога, и вместе с нею – отливающая перламутром стеклянная стена лабораторного корпуса. Осень. Дождь побрызгивает с бесцветного неба.)

Ахука говорит непонятное:

– Вовремя явился «потерявший имя»…

Он обращался к Кольке. Жаркое кобальтовое небо качалось над ними, под ногами свистела шелковая трава, и вместо бензина пахло цветущими ниу, однако все происходящее уже было когда-то: неуверенный, неумелый замах – и человек, который хочет ударить и боится ударить, роняет нож.

– Вовремя, Ахука? – спросил Колька. – Для кого?

– Для меня. А ты – настоящий Охотник, Адвеста.

Разговор был на пути к поляне гонии. Возбужденные Охотники собирались у дерева.