Другой владыка, Эмфирио, персонаж древней литературы, заговорил, а книга у него на коленях усиливала голос.

— Услышь меня, о Сократ! Тот, кто жаждет уничтожения отваги, свободы и прогресса, всегда говорит о долге в пылу спора. Но дело в том, что Фаэтон не раб, его жизнь не ничтожна, чтобы можно было легко с ней расстаться по первому требованию хозяина.

Он помолчал секунду и продолжил звонким голосом:

— Наставники! Давайте не будем ссориться между собой. Фаэтону, как и нам, знакомы и радости, и печали, и умиротворение. Он такой же человек, как и мы. Разве и мы не хотим сделать то же, что хочет Фаэтон? Приобщиться к великому, одержать победу над стихиями и устремиться дальше? Скажу больше, коллеги, не может быть сомнений, что придет день, когда наша раса будет жить под лучами не только нашего Солнца.

Сидящие на скамьях удивленно переглядывались. По залу снова пробежал шепот.

Но как только раздался ледяной голос Нео-Орфея, наступила абсолютная тишина.

— Мы выслушали тезис и антитезис от Сократа и Эмфирио. Позвольте предложить вам еще и обобщение сказанного. Оба наших владыки правы, но только отчасти. Фаэтон дал нам клятву уважать наше мнение, но он не раб, он имеет право нас не слушать. А мы имеем право не слушать его, если он этого хочет. Не исключено, что когда-нибудь человечество предпримет попытку колонизировать звезды. Но сейчас для этого неподходящее время. А Фаэтон не тот человек. Он дважды предпринимал нападение на софотека Вечерней Звезды! Его психика нестабильна, он агрессивен, он не годится для покорения звезд и создания миров и новых рас.

Квентем-Квинтен из Желтого поместья, союзник Цичандри-Манью, продолжил его мысль:

— Я полностью согласен. Желтый софотек подтверждает, что Солнце благодаря усилиям Гелия сможет служить нам еще очень долго. У нас нет перенаселения, у нас достаточно ресурсов. Не наблюдается у нас и нетерпимости, преследования или урезаний возможностей. Нет никаких причин, чтобы предпринимать столь грандиозный проект.

Представители Гармоничных и Благотворительных поднялись с места одновременно и заговорили в унисон:

— Перед началом слушаний мы были убеждены, что Фаэтон — эгоист. Все признаки были налицо — бессердечный, жестокий эгоист, желающий воплотить свое личное желание за счет чужих жизней. Но из чувства высшего сострадания и желания служить даже самым недостойным мы хотели развить мысль о том, что, возможно, имеются причины, которые побуждают его, а наш рациональный разум просто не может их увидеть. Теперь мы услышали его доводы. И вот наша непредубежденность вознаграждена. Мы узнали, что им движет уверенность в том, что он может облагодетельствовать человечество, расширить нашу цивилизацию, которую, как он утверждает, он любит. Замечательное открытие! Конфликт может быть разрешен без всякого шума.