Он поднял руку, дал знак "конец программы", и образ пропал.

Дафна настроила личное время, чтобы успеть выплакаться и смириться до возвращения в явь. Она проснулась под звон экстренного сигнала, сотрясавшего худосочное тело транспортной цистерны.

Забили маневровые импульсы. Дафна видела только мутное стекло капсулы жизнеобеспечения, но знала, что цистерна выруливает в глотку из замедляющих магнитных колец. Они прибыли на Равностороннюю Станцию Меркурия.

Поговорить не удалось бы — голос заглушался воем движков и шипением заряжаемых от погашенной кинетической энергии батарей.

Оно и к лучшему, подумала Дафна.

Молчание сопровождало их и во время гнетущей процедуры акклиматизации. Цистерну разобрали на части. Изгнания никто не отменял, и поэтому хозяевам станции — детям и прочим творениям Вафнира — приходилось не общаться напрямую, а посылать одноразовых парциалов. Они растворялись после каждой фразы, и от такого приёма было не по себе.

Гнетущую обстановку усугубляло то, что эстетические нормы гостей выполнены не были, и подходящих под местные условия тел им не предложили. В чужой эстетике смысл не расшифровывался: зачем со стен свисают пёстрые косы из проводов? Не значат ли эти шипящие, покашливающие звуки "аварийный сигнал"? Без местных воплощений Фаэтону пришлось носить броню не снимая и не поднимая забрала, а Дафне пришлось довольствоваться неуклюжим костюмом за авторством Фаэтона. Комбинезон напоминал устройство для экологических пыток прямиком из Тёмных Лет Зелёных Веков — лицо обхватывал намордник, а остальное тело покрывал симбиотический мох. Дафна выглядела нелепо, да ещё подо мхом жутко зудело.

Фаэтон загрузил в её кольцо какой-то могучий документ, и она (прямо как Альберих, угрожающий подземным эльфам всемогущим кольцом) шла, высоко подняв руку, вглубь станции, шлюз за шлюзом, разгоняя полых андроидов и удивлённых полуандроидов. Она поднималась и карабкалась по лестницам, из полной гравитации в частичную, отпирая на пути замки и затыкая охрану гневно-царственным взором и мановением руки.

Но потом (прямо как когда Логе схватился с Альберихом) они добрались до сенешаля и наёмника Вафнира — трёхглавого и хорошо воспитанного человека по имени Сиглювафнир. С безукоризненной вежливостью он признал, что мол у Фаэтона право находиться на станции есть, но Дафне тут быть нельзя, и не мог бы Фаэтон подождать, пока Вафнир подготовится к переговорам, мы благодарим за терпение, все вопросы будут решены безотлагательно. Улыбки Сиглювафнира источали невинность.

Волшебное кольцо не справилось с дьявольской хитростью вежливого согласия. Пришлось подождать приёма в пустом зале ожидания. Через прозрачный пол можно было увидеть, как ковёр созвездий проплывает незвучным колесом с востока на запад. Оборот станции длился минут двадцать, и половину с позволения сказать дня Фаэтон и Дафна прилежно делали вид, что сказать друг другу им нечего.