– Я, Влад, – просто ответила она, и улыбка её стала чуть грустной.

– Зачем? – с болезненным мазохизмом задал я глупый вопрос.

– Так надо. – А во взгляде её появилось странное выражение, словно жалость.

– Тебе?

– Нет, «Фениксу», – ответила она, а мне почти физически стало больно.

– Ты с ними?

– Да.

– Почему?

– Ты хочешь знать? – пытливо спрашивает она, ловя мой взгляд.

– Да, – киваю я.

– Помнишь историю пять лет назад? Когда пропал мой взвод, а я осталась единственной выжившей?

И я «вспоминаю», память Комарова услужливо разворачивает перед внутренним взором это знание.

Прочитав в моих глазах, что я вспомнил, Сара продолжила:

– Не было, Влад, никакого несчастного случая, а была одна из грязных операций в зоне ответственности майларов. Подробности тебе знать не нужно, важно другое: нас накрыл майларский патруль, корабль уничтожили на поверхности, а нас, как крыс, гоняли по пещерам две недели. Две недели, Влад. А руководство Альянса нас списало, побоялось дипломатического скандала, им было проще выставить нас безымянными контрабандистами, чем вытащить оттуда.

– И как ты?..

– «Феникс». Спасибо им. – Она долгим взглядом посмотрела на меня. – Глупо ворошить прошлое, надо думать о будущем.

Тело словно налилось странной тяжестью. Недоумённо посмотрев на пистолет в своей руке, я убрал его обратно в кобуру, в Сару я никогда не смог бы выстрелить, только не в неё.

– Чем ты их? – кивнув назад, на кровь и трупы, спросил я.

– Пси-клинки, – развела она руками, и кулаки окутало сияние, с тихим гулом развернувшись в почти метровые призрачные лезвия.

У меня уже не было сил чему-то удивляться, я просто смотрел.