Луис отплыл в сторону. По прошлому опыту он почувствовал, что сейчас она ударится в крик, и ничего поделать с этим было нельзя. Но если она попытается применить физическую силу, она обнаружит, что падает.

Харкабипаролин, однако, его удивила.

– Лувиву, – сказала она, – для меня теперь ужасна сама мысль о том, чтобы иметь детей.

Он взглянул в ее лицо, отнюдь не рассерженное, но крайне серьезное.

– Если я сейчас вступлю в связь с Каваресксенджаджоком, я могу родить ребенка, который погибнет в пламени солнца.

– Тогда не делай этого. Он в любом случае слишком молод.

– Вовсе нет.

– Ну… ладно. Нет ли у тебя… хотя вряд ли ты носишь с собой контрацептивы. Можешь посчитать свои критические дни и избежать зачатия?

– Не понимаю. Хотя нет, погоди – понимаю. Лувиву, наша раса правила большей частью мира благодаря владению нюансами и разновидностями ришатры. Знаешь, как многому мы научились насчет ришатры?

– Полагаю, просто повезло?

– Лувиву, некоторые расы более плодовиты, чем другие.

– Гм…

– Еще в доисторические времена мы поняли, что ришатра – способ не иметь детей. Если мы спариваемся, четыре фалана спустя рождается ребенок. Лувиву, можно ли спасти этот мир? Ты точно знаешь, что его можно спасти?

«Сейчас бы отправиться в путешествие, – подумал Луис. – В одноместном корабле, за многие световые годы от любой ответственности, кроме как за себя самого. Или оказаться под током…»

– Я вообще ничего не могу гарантировать.

– Тогда займись со мной ришатрой, чтобы я перестала думать о Каваресксенджаджоке!

Луис решил, что это далеко не самое лестное предложение из всех, что бывали в его жизни.

– А как быть с ним? – спросил он.

– Никак. Бедный мальчик, ему придется страдать.

«В таком случае можете пострадать и оба», – подумал Луис, но не смог заставить себя произнести то же самое вслух. Женщина говорила вполне серьезно, она испытывала неподдельную боль и была права – сейчас не время для появления на свет ребенка-Градостроителя.