Это помогало сдерживать страх. Не идеально, конечно, но кроме смерти страх ничем не заглушить. Однако, как бы она ни углублялась в дела, в глубине сознания продолжал тикать таймер. Отсчитывать дни и часы до того, как прибудет Марко и его корабли. Существуют и другие опасности — на станции до сих пор остаются приверженцы Вольного флота, от врат Лаконии до сих пор идет только зацикленный сигнал «не приближаться» — но с появлением Марко всё станет неважно. Это подталкивало Наоми работать быстрее и эффективнее. Пока не появилась следующая проблема, она должна быть уверена, что работа выполнена.

Но иногда она останавливалась. Как-то она обнаружила личный дневник, запрятанный среди отчётов об окружающей обстановке. Записи молодого человека о борьбе с желаниями, амбициями и ощущением предательства. В другой раз, пытаясь восстановить всё возможное из полустёртых записей, она наткнулась на короткое видео. Маленькая, лет четырёх, девочка прыгает на кровати где-то на станции, падает на подушки и заливается смехом. Воспроизводя логи контроля трафика, Наоми слышала голоса отчаявшихся людей из систем с дальней стороны кольца врат. Они требовали, просили и умоляли отдать необходимые для выживания припасы, которые считали своими.

Наоми впервые начала понимать масштаб разрушений, причинённых Марко. Все жизни, которые он сломал или уничтожил, все разрушенные им планы. Большую часть времени она старалась не зацикливаться на таких ужасных и печальных вещах, но найденные записи помогали постичь этот кошмар.

И это вылилось в некоторые решения.

— Ну что, дорогая, — Джим заглянул в дверь её кабинета. — Кажется, ты собираешься отправлять данные по всем кольцам? Я заметил, ты посылаешь всё и всем.

— Собираюсь, — Наоми откинула с лица прядь волос. Подходила к концу её вторая смена. Спина ныла от долгого сидения в одной позе, глаза как песком засыпаны. — Я не знаю, что окажется полезным. Или кому. И поскольку похоже, мы не останемся на Медине так долго, чтобы во всём разобраться, я решила разослать всем копии. Дать шанс другим найти то, что я пропустила.

— Это...

— Я знаю, — сказала она. — Наверное, я провела с тобой слишком много времени. Начинаю мыслить, как ты. То есть, так, как ты думал раньше.

— Я и сейчас так думаю. — Джим уселся на стул рядом с ней. Голову он положил на её плечо, и когда он говорил, Наоми кожей чувствовала вибрации звуков в его горле. — Я не столько боюсь того неожиданного и ужасного, что может произойти, сколько своей ответственности, но по-прежнему так думаю.

— Непоколебимая вера в человечество.