Он ударил ногой по прямой, чуть выше её бедра, всё ещё с полусогнутым коленом второй ноги. Не для того, чтобы повредить ей, а чтобы оттолкнуть назад, и в освободившемся пространстве, отыгранным между ними, обрушиться на неё. Правый кулак полетел прямым ей в лицо, левый с раскачкой пошел к ребрам. Она подняла руки в боксерскую стойку, опоздав лишь на долю секунды. Он пробился сквозь защиту, проскакивая мимо, его правый локоть перехватил её через горло, и он прижался спиной к двери. Надавил на трахею. Она нырнула вниз, в попытке освободить дыхание. Его ноги и спина заныли от усилия, с которым он пережимал ей горло. Он стискивал зубы, пока те не заскрипели.

Боль в его яйцах началась с удара, похожего на брошенный кем-то кирпич, а через секунду ярко расцвела, распространяясь по всему телу. Ему показалось, что он словно наткнулся с разгона на что-то неподвижное. Бобби вывернулась из-под руки, и влепила по одному удару, каждым из кулаков, в одно и то же место на его ребрах. Он почувствовал, как одно из ребер подалось.

Но её удары прошли не с оттяжкой. Она их только наметила. Последний клочок сдержанности покинул его, и он заревел, бросаясь вперед. Готовый убить или быть убитым. Крошечная часть его, всё ещё способная наблюдать, оценивать и осознавать, ожидала, что она дрогнет и уклонится. Вместо этого, она тоже бросилась навстречу. Их столкновение было похоже на крушение поезда, её рука воткнулась в его шею, её бедро в его бедро, и он оказался в воздухе. Он впечатался в переборку достаточно сильно, чтобы звуки на мгновение заглохли. Оттолкнулся назад как раз в тот в момент, когда её колено врезалось ему живот, схватил её поперек бедра, вздёрнул вверх над головой, и они оба рухнули на палубу настолько сильно, насколько позволяла спиновая гравитация.

Кто-то кричал, и это мог быть он сам. Теперь это была игра на земле, и её руки были на его голове, кончики пальцев зарылись в кожу, ища возможность ухватиться. Если она нащупает ухо, она его уже не отпустит. Он взбрыкнул, оттягиваясь назад, схватил её руку, пытаясь добраться до локтя, и вывернуть его наружу. Сломать. На секунду у него почти получилось, но она извернулась, притянув согнутую ногу к его талии, и оттолкнув его назад. Он поймал её лодыжку, и попытался выломать ей колено, но там мышцы были слишком сильными, а сустав слишком прочным, чтобы сломаться. А пока он был занят этим, его движения тоже были связаны.

Пятка свободной ноги врезалась в его левую бровь, раскроив её. Он протолкнулся ближе к ней, везя спиной по земле. Кровь заливала глаз, но он двигался быстро, и со знанием дела, обеспеченным практикой на протяжении всей жизни. Он обхватил её горло обеими руками, сжимая изо всех сил. Её трахея оказалась под его большими пальцами, и он наконец мог сломать её, как грецкий орех...