У Гоши на вокзале было своё место, где он, избавляясь от гордыни, сидел с погнутой миской для подаяния. Её временно давал ему Петро — когда сам был… уставшим. Правда, эта миска у Гоши почти всегда оставалась пустой.

"Парень-то какой молодой, а попрошайничает, шёл бы работать!" — думали люди, проходя мимо него.

А Гоша кланялся им вслед и мысленно благодарил их — за то, что помогают ему вырабатывать смирение. И хотя Гоша был почти бесполезен вокзальным бомжам — как добытчик в общий котёл — его принимали и подкармливали. А много ли ему, шайве, надо? Кусок хлеба да горсть воды — он её пил именно так — из грязной горсти, чтобы не обременять себя никаким имуществом. Бродяги, ворча, делились с ним и своим картонным кровом. Из жалости. Самим таково ж мыкаться приходилось. И никто не учил его, как ему надо жить — всем было пофиг.

Гоша, упорно избавляясь от крепких ловушек и сладких привязок материального мира, постепенно становился истинным йогом, шайвой. Он и сам чувствовал это. Выработал в себе почти полное бесстрастие и не подвластность желаниям и хотениям: гонят его или привечают, поел он или нет — неважно. Холодно или жарко — он этого не замечал. Едят его вши — на здоровье. Только б Душа не засыпала в иллюзиях майи, освобождаясь от желаний и страстей, а тело, высыхая в аскезе, не довлело б над Духом.

Гоша выглядел так, как и положено шайве, познающему тапасу — силу огня. Никто и не подозревал, что этот опустившийся с виду, малообщительный и заросший диким волосом бомж, достиг совершенств, недоступных большинству людей. Гоша легко читал мысли людей, обладал гипнозом, спасаясь от собак, он говорил с ними на их языке — и они его понимали, предвидел будущее и читал прошлое. И даже мог материализовать предметы. Узнал он об этом случайно — подумав о хлебе, когда чуть не загнулся от голода, и ощутив корку в руке. Потом такая корка частенько его выручала, волшебно появляясь в самый критический момент. Но сам использовать эти способности он не пытался — ему это было совсем не интересно. Он ничего не желал, избрав для себя Духовный путь. И шёл по нему, не оглядываясь. Как истинный йог, сидх, подвергший себя тапасу, Гоша, постепенно претерпел некую трансформацию. И однажды понял, что научился управлять силой огня — производить тепло, зажигать мистический холодный огонь, излучать горячее пламя. Этот удивительный огонь, порождённый его Духом, был способен освежать и сжигать, делать его невидимым и помогал ходить по воде или летать по воздуху…

Гошу часто били вокзальные полицейские.