15. Оуэн а гневе

— Фью! Ты снова придумал что-то? — посмеиваясь, спросил Оуэн, выбираясь из своей пещеры и садясь на большой камень, который он специально сюда. — Давненько ты не появлялся.

— О, а как ты узнал, что я уже тут? — удивился Фью. — Я же специально подкрался. Хотел проверить твою бдительность, исполинский осьминог, он же спрут.

— Не ожидал от тебя такого коварства, Фью. Хотел мною позавтракать? — пошутил Оуэн.

— Как тебя есть? — хихикнул Фью, — Тобой же любой подавится. Да и какое коварство? Я хотел, чтоб ты был повнимательнее, — отмахнулся он. — Небось, опять сидел, скучая и ломая голову невесть о чём? А тут у нас такое происходит!

— Зачем же — невесть о чём? О вашем дельфиньем городе думал. Знаешь, Фью, как он назывался в Борее?

— А чего ж не знать. Знаю. Только нечего забивать голову всякими старыми сказками. Есть вещи посовременнее. И, скажем так — поважнее.

— Например.

— Да я ж говорю — будь повнимательнее, великолепный спрут. Смотри вокруг! Например — сюда идёт судно.

— И что? Это важная новость? Идёт и пройдёт.

— А то, что у него неправильный курс. Все морские суда проходят к югу, там течение подходящее. А этот движется сюда, к нашей горе.

— С чего ты это взял, может, с курса сбился? — сказал Оуэн. Но тут же почувствовал этот корабль. И плывущего на нём давнего знакомого — биолога Стивена. И он действительно плыл к Сопун-горе, — Ого! Ты уже умеешь мысли читать?

— Ну, я бы так не сказал, — ответил Фью. — Это не мысли, а образы, что ли. Но кое-что понять могу. Например — опасность. А иначе как бы мы, дельфины, могли защищаться? Зубов, как у акул, у нас нет, ядом и током, как некоторые, не стреляем, телепортироваться, как ты, не умеем. Приходится видеть через расстояния, стены и прочие препятствия. Ну, и про кое-какие мысли мы тоже догадываемся. В общих чертах. Фух! Как трудно перевести всё это в слова! Короче — этих людей интересуют какое-то извержение Сопун-горы. И, конечно, они обнаружат рядом с ней наш город. И тебя. Ты великоват немного. Это всех нервирует.

— Ага, понял. А ты чувствуешь их коварные приборы, которые могут увидеть и дельфиний город, и меня, великолепного спрута?

— Вот именно! Приборы! — радостно выдохнул Фью. — Забыл это слово. И тебе надо уходить, великолепный спрут — ты слишком приметен! И их приборы даже ночью могут тебя найти. А люди, как и все, боятся гигантов. Я чувствую, эти сухопутные двуногие слишком мрачные — совсем не умеют веселиться. И жадные — всё что получше, должно быть ихним. И это нехорошо для них.

Оуэн вздохнул. Он был согласен с Фью. Тот был хотя и молод, но — как и все дельфины, да и любые творения природы — имел чутьё. Почему-то такое чутьё отсутствовало у людей. Очевидно, — из-за их самоуверенности.