Команда разбегается по местам, оставив горку грязной посуды на столе. Только Соколова не уходит.

— Давай, помогу. Ты ж из-за меня встрял. Ну, окончательно Варга вызверил. Ты реально рисковый чувак, не дорожащий даже своими ушами.

— Да не… сам справлюсь. Женщины ж раньше как-то справлялись. Веками. Я, правда, прежде этого никогда не делал. Но Тася покажет, что к чему, — отказываюсь я. Ярка смотрит на меня с сомнением:

— Тася как увидит — рыдать примется, что ты ее работы лишаешь… А я, кстати говоря, с процессом отлично знакома. Меня им дедушка за хулиганство карал, так что искусство отточено годами усердных тренировок.

— Ярк, спасибо, но я один побыть хочу. Мне подумать надо, как-то все это в башку уложить, — говорю я прямо.

— Ладно, не проблема, — легко соглашается та. — Я пока писсуары там, скажем, могу отполировать, чтобы кэп в них свое отражение видел и сам каждый раз подпрыгивал, глядя на Того-кто-сидит-в-толчке. Полтора наряда хоть как мои. А насчет родни ты даже не парься. Главное, сразу принять одну аксиому — она никогда не будет соответствовать твоим ожиданиями, как и ты — ее. Тогда жить станет на порядок проще.

— Тут тебе виднее, — хмыкаю я, составляя чашки одна в другую и сообщая впорхнувшей в столовую Тасе, что капитан поставил перед ней новую, невероятно важную миссию — обучить меня ручной мойке посуды. Если уж Ярка шарит в родне, то я хорошо разбираюсь в роботах.

Глава 40. Кадет Соколова. Самый основной инстинкт

Глава 40. Кадет Соколова. Самый основной инстинкт

Наряды вне очереди пробуждают острое желание организовать следом и обед вне очереди. После ударного труда на ниве полировки уголка задумчивости у меня возникает стойкое чувство, что съеденный час назад обед ухнул в черную дыру. Искать что-то съедобное на камбузе теперь, когда Вражонок свободно болтается по всему кораблю без надзора, бессмысленно. После того, как он наведывается в Тасину обитель, даже столы блестят не хуже только что отдраенных мною до зеркального сияния толчков. Подозреваю, что это исчадие лимбийского ада, схомячив случайно уцелевшие продукты, еще минут десять вылизывает все вокруг, чтобы даже запаха еды другим не досталось.

Впрочем… есть же туземное подношение! Малую толику под моим чутким контролем Шухер и его Омен отправили в анализаторы, а сам контейнер я осмотрительно заныкала подальше от их алчных ртов и щупалец. Интересно, местное барбекю все ж съедобно? Заглянув в лабораторию, застаю там Врагусика, упоенно облизывающего пробирки длинным, как у вегайского хамелеона, язычищем. Мое появление он встречает без энтузиазма и только шипит, покрепче обвив щупальцем свой трофей: