— Не дам! Мое! Ты, прожорливый недоросль гуманоидный, и так заморить меня голодом хочешь! А моему гениальному, стремительно развивающемуся мозгу нужно питание! Регулярное! Не то он станет таким же никчемным, как твой…

— Не обращай внимания, Яромилочка, ребенок просто недополучает витаминов, вот и капризничает, — поспешно встревает Шухер, пытаясь прикрыть щупальцами многочисленные рты говорливого потомка. — Ты за результатами анализов? Ни в одном из образцов опасной для гуманоидов микрофлоры не обнаружено, мы с Варжиком все проверили, не беспокойся! В почве и воде, конечно, есть, но если мыть руки перед едой, не втирать грязь в раны и не купаться в сомнительных водоемах, то заразу и не подцепишь… Так что можно ходить без скафандров и даже есть местную пищу — во всяком случае такого типа, какая была представлена для анализа, вреда не будет.

— МЫ проверили?! Да ты бледной спирохеты от чумной палочки не отличишь, — огрызается неблагодарное чадовище. — Жаль, что тут их нет…

— Их и на Земле, к счастью, давно нет, — уверяю я его. Можешь лопнуть от досады, гаденыш.

Наскоро поблагодарив экс-дока, поспешно захлопываю шлюз и выскакиваю в коридор, чтобы новый пакостный док не увязался следом. А то я уже хорошо знакома с ловкостью его псевдоподий — не успею выудить контейнер, а этот поганец уже с ним на потолок заскочит да там и сожрет все без остатка. С заветным гару-гару в охапке наведываюсь на камбуз — подогреть и выложить на тарелку — и спешу в рубку, где остальные изучают отснятый зондами материал. Там же обнаруживается и Нюк, тоже уже покончивший со своей частью наряда. За спиной ожидаемо шлепают мелкие конечности — Врагусик подкрадывается к вожделенной пище.

— Кто желает вкусить истинного гару-гару по-нюкийски? — спрашиваю у поглощенного просмотром записей разведчиков экипажа, с удовольствием вдыхая мясной аромат, который распространяет туземное угощение. Поглоти меня туманность, прям дедушкиными шашлыками благоухает! Даже если они варганят это из собратьев Кларочки, пахнет весьма и весьма недурно.

— Анализы показали, что это точно не ядовито. Может, горчичкой алгольской или перчиком центаврийским еще сдобрить? — прибавляю я, демонстрируя прихваченные с камбуза приправы.

— Через два часа минимум после вас, мисс, — меланхолично откликается задумчивый бортинженер.

— Через два часа о нем даже воспоминания не останется, слышишь гнусное шебуршание в коридоре? Вражонок только и ждет, чтобы снова впасть в грех воровства, — замечаю я и, пожав плечами, отправляю в рот пробную порцию.