— Выкусите, сучки! Я — адам! Тот самый, блаженный и стерильный! И я только что осквернил своими наглыми видоискателями ваши дурацкие Игры! А Тася — вообще робот!
— Зирков ты сын, Стратитайлер… — пыхтит Цилли, когда мы резво вваливаемся в кабину шлюпа, набиваясь как сельди в бочку — на такое количество тушек он не рассчитан. — Если корыто сейчас не взлетит… я тебя своими руками лишу внешних половых признаков во избежание эскалации конфликта!
К счастью, корыто в кои-то веки не подводит, и, натужно крякнув, взлетает, оставив далеко внизу орущих и потрясающих копьями одичалых моих побочных потомков. А меня — со всеми полагающимися от гуманоидной природы органами.
Глава 50. Кадет Соколова. Ложка дегтя
Глава 50. Кадет Соколова. Ложка дегтя
— Теперь, когда эскалация конфликта с озабоченными варварками больше не грозит, не пора ли снять с нас собачьи ошейники? — пыхтит Бас, пока арена тает вдали. На меня он даже не смотрит. Должно быть, не проникся идеей земного братства и воспылал черной ревностью к Рекичински, свобода которого обошлась мне в десяток шишек и синяков. Пилот определенно не согласен с такими завышенными расценками на всяких темных личностей, тырящих страпельки из-под носа Галактического Союза. Стаскиваю с шеи возвращенный мне бортмехом после битвы ключик, все еще прицепленный к алому шарику. Любопытно все же, из чего амазонки сбацали этот брелок? Больше всего он похож на плод растения, только очень уж легкий, словно полый. Ладно, может, на корабле нашему сакамаровому агроному вручу, пусть изучает.
Ключи, насколько я понимаю, у альф универсальные и подходят ко всем их примитивным замочкам — ведь они были у каждой финалистки, и отковать можно было любого адама по своему усмотрению. Однако нас ждет небольшой прощальный сюрприз — ошейник запирается на другой замок, и этот ключ в него даже не влазит. Должно быть, амазонки в гневе забыли или не пожелали вручить нам второй комплект отмычек. Хотя не исключено, что у девушек просто не принято давать адамам столько воли, и ошейник — неотъемлемая часть правильного мужского имиджа. Это, конечно, никаким зирком не проблема — на корабле любым инструментом подковырнем или разрежем, тем не менее пыхтение Баса принимает все более минорный оттенок.
— Надеюсь, эти штуки не начинены блохами или афродизиаками… в качестве бонуса для зажигательной брачной ночи, — невозмутимо замечает Рекичински, осторожно ощупывая свой ошейник, и от этого пилот почему-то багровеет и обкладывает его причудливым, многослойным, точно Тасин торт, матом на смеси нескольких галактических языков. Я даже перевести это не могу, не растратив столь ядреного колориту.