В этот момент я даже не знаю, восхищаться столь редкостной настырностью и верностью контракту, наперекор всем форс-мажорным форс-мажорам и таящим в себе общевселенскую погибель финтифлюхам, или же ужасаться. Но так или иначе приказ капитана на борту — закон, и, в который раз стоически придержав язык, начинаю рассчитывать переход. В конце концов, учебник пятого курса я таки одолела почти до последней страницы.

Да и опыта у меня теперь поприбавилось — полтора раза на тренажерах и аж целый один — от и до своими ручками на настоящем корабле. Пусть тот прыжок и завершился на зирковых куличках, зато все живы остались, а это уже недурной показатель. А если на этот раз еще и попаду в цель, где геологи неустанно обкладывают по гирганейской матушке запропастившийся в глубинах космоса вместе с их бурами и ботинками рыдван, может, даже снова торт перепадет. С персиками. Ну, или с чем уж Кхара пошлет — не знаю, завалялось ли хоть что-то в морозилках после исторического пира в честь земляндско-земного воссоединения, который так бесцеремонно прервала высшая раса. Как, впрочем, и само воссоединение.

Минут через десять, хрустя какими-то серыми, абсолютно несъедобными на вид кубиками, в рубку заглядывает Нюк — отрапортовать, что Таисья в порядке и к обязанностям своим приступила. Коридор драит.

— Игривая сверх всякой меры… — бурчит он, делясь со мной и капитаном сублимированным чем-то. — Вот это вот на поцелуй выменять пришлось.

— Уж прям пришлось, — гыгыкает Варг.

— У меня так-то язык прикушен, — с достоинством парирует бортинженер и удаляется помогать бортмеху копаться в движке, пока кэп не предложил засунуть тот язык в медкапсулу или вовсе в сейф, для пущей сохранности.

Очертания линкора истаивают на обзорных экранах, а смертоносных залпов и орды истребителей вслед нам так и не устремляется. Может, Нюковы электронные тараканы настолько основательно все порушили в системах корабля, что эти оборотни протоплазменные не сумели даже шлюзов открыть, не говоря уж о ручном управлении крупнокалиберным оружием? И все же легкость, с которой мы убрались прочь от линкора, на фоне упорных боев с плазмюками на его палубах, продолжает беспокоить. И хотя Бо заверил, что никаких посторонних грузов на борт не проносили, а в вентиляцию даже посторонняя мошка не прошмыгнула, подозревать склизких поганцев в коварных замыслах я не перестаю. Ведь это ж классика жанра — только расслабишься, как нагрянет очередная… корма мира.

Но по мере того, как растет расстояние между нами и безжизненно зависшей в черноте космоса обездвиженной тушей, я начинаю верить, что мы снова вывернулись. Тем более, до рубки доплывают наконец ароматы готовящегося обеда (пусть из консервов и концентратов, но зато, в отличие от таинственных туалетных запасов, пригодного в пищу, а не только для убиения противника), и градус моего настроения резко повышается. Я загоняю в навигационную систему одобренный ранее кэпом курс для разгона перед гипером, и тут на приборную доску падает зловещая расплывчатая тень.