— Почему ты просто ее не перепрограммируешь? — спрашиваю я шепотом, чтоб Тася не услышала. — Раз уж это доставляет тебе такие тяжкие страдания.

— Нам еще пару-тройку недель назад шплехать, какое-никакое развлечение, — отмахивается он. — Может, состряпаем из куроботинок елку? И выклянчим печенек на ее украшательство. Что-то я по праздникам соскучился.

Тут дверь отъезжает в сторону, и к нашей компании присоединяется еще один гастрономический гуру. При виде его завораживающе парящих в воздухе псевдоподий спешно толкаю закаменелую печенюху в рот — плавали, знаем мы эти гипнотические фокусы. Температура в недрах пищеприемника тут же устремляется к абсолютному нулю, а язык прочно и надежно примораживается к стылой нямке.

— Сам с ней за печенюхи целуйся, — предупреждает Нюк, живо опуская свое сокровище в подставленную Тасей емкость с горячим компотом. Я рада бы тоже что-нибудь сказать, но в кои-то веки мой говорильный аппарат напрочь лишен этой возможности, поэтому ограничиваюсь тем, что приветственно помахиваю собственной верхней конечностью.

— Бортинженер Стратитайлер, вам что, не нравится, как я целуюсь?! — немедля надувает губки роботесса, плотно ориентированная таки на гуманоидов мужского пола. — Ни один из сорока четырех способов?!

— Фто ты, Тафенька, пофелуи профто огонь! — уверяет Нюк, затолкав стремительно оттаявший в горячем компоте десерт в рот. — Профто надо чефно, фтоб фсем поровну.

Но, к моему величайшему потрясению, наш агроном не удостаивает даже мимолетным взором ни нырнувшую в стакан Нюкову печеньку, ни беззастенчиво выпирающую у меня изо рта ледышку. Исполнив какие-то загадочные па всеми щупалами, он седлает ближайший стул, для устойчивости обвив его обоими хвостами. И это даже не вызывает взрыва басовитых проклятий со стороны корморожденного мерзавца!

— Ужинаете? — любезно осведомляется Шухер, глядя на нас ласковыми глазами. — Как сказал кто-то из классиков, в человеке все должно быть прекрасно… и желудок… и аппетит.

— Да какое там, — вздыхает Нюк, жадно запивая скудный десерт пахнущим фруктами варевом.

Спинная коборукова сумка! Утухенгаль что, отыскал заначку с буравчиком? Или вырастил в своей оранжерее горошек, скрещенный с альдебаранскими шишечками? Вот принц Нюкийский-то обрадуется. А потом тоже начнет ссылаться на сомнительных классиков, изрекая странные цитаты. Я кручу головой в попытке избавиться от примерзшего ко мне заиндивелого печенюха, но тщетно. Стратитайлер, обжора, хоть бы догадался компотом поделиться!

— Кхара Пятикрылый, вкусно-то как! — сообщает тот, уже вылавливая пальцем со дна кружки раскисшую ягоду. — Тася, ты и целуешься, и готовишь божественно! Шухерок… миленький, а у тебя там никакого лишнего яблочка или ореха нюкийского не поспело? Совершенно случайно, — интересуется он, влажными от смеси восторга и подхалимажа глазами воззряясь на лимбийца.