— Примерно так.

Синджир привлекает ее ближе.

— Твой цинизм придает мне жизненных сил, дорогая моя Джес.

— Взаимно. К сожалению, мне пора.

— Мы ведь еще увидимся?

— Не знаю, — искренне отвечает она.

— Что ж, вполне честно.

Он целует ее в висок, и они еще несколько мгновений стоят, обнявшись, на утесе, под которым разбиваются о камни морские волны. А потом они расходятся в разные стороны.

— Мы с ними еще увидимся, — говорит Теммин.

— Знаю.

— Мне не хватает папы. Мне не хватает Костика. Они должны были быть с нами.

— Знаю. Мне их тоже не хватает.

Норра смотрит на сына. Ей до сих пор удивительно видеть, насколько он вырос за то короткое время после ее возвращения на Акиву. Щеки его округлились, волосы стали гуще, глаза чуть темнее. Теммин раздался в плечах; когда он был младенцем, она восторгалась его превращением в начинающего ходить малыша, а позже ее поразило, насколько быстро малыш стал мальчиком. Потом мальчик превратился в подростка, а теперь подросток стал юношей. Так много перемен…

Ей грустно и в то же время радостно.

— Все будет хорошо. — Теммин поглаживает руку матери, точно чувствуя ее тревогу. У него хорошая голова на плечах. Правда, понадобилось немного времени, чтобы она встала на место, и в этом нет заслуги Норры. Бросила его на Акиве, втянула в самое пекло войны. «Да я худшая мать на свете», — думает Норра. Но они оба живы. И она решает простить себя за все случившееся. Справедливость и месть — две противоборствующие силы, но Норра отвергает их обе. Больше незачем мстить себе за то, что она совершила, или искать кары за то, что была не слишком хорошей матерью. Ее распирает радостное чувство, яркое, словно звезда, и теплое, словно полуденное солнце. Возможно, виной тому выпитое в течение вечера, проведенного с друзьями, но ей кажется, будто с ее плеч свалился тяжкий уродливый груз, который смыли морские волны. Прощай, прошлое.

— Я люблю тебя, малыш, — говорит она сыну.

— И я тебя люблю, мама.

— Тебе давно уже пора спать… Снап.

Теммин демонстративно щелкает пальцами.

— Или мы можем не спать всю ночь, а потом посмотреть, как утром рыбаки выходят в море на своих лодках.