Он был прав, умом я понимала это. Но мне так хотелось пойти дальше, раздвинуть пределы, встать на грань и посмотреть, что можно выжать из граничных условий! Проблема захватила меня целиком. Впервые после гибели наставника я чувствовала настоящий азарт исследователя, ощущала, что могу сдвинуть и непременно сдвину любые горы...

   Сихранав выслушала мою жалобу, пожала плечами. И сказала:

   – Доктор Девлятов прав, Энн. Прав именно он. Подумай немного сама, и ты поймёшь, почему.

   И она туда же!

   Легче получить прощение, чем разрешение. Я всё чаще стала пользоваться этой волшебной формулой, чтобы получить необходимые экспериментальные наработки. Сергей Семёнович выходил из себя каждый раз при любой попытке отклониться от заданного им курса. Кричал, топал ногами, обзывал упёртой дурой. Я молча слушала, кивала, смотрела в пол. На том и оканчивалось.

   До следующего нетривиального случая, который не укладывался в общую схему и который я снова решала так, как считала нужным. И эти бесконечные выволочки и споры, оканчивающиеся тем, что каждый упрямо настаивал на своём, выматывали донельзя. Ещё Итан никак определиться не мог. То он считал, что Девлятов прав и я начинала отбиваться от них обоих, то высказывался в мою защиту, и тогда Сергей Семёнович начинал яростно препарировать уже его. Крыша поднималась от аргументов и контраргументов, высказанных в очень экспрессивном ключе. К тому же, они всё чаще и чаще уходили в дебри телепатического общения, где мне вообще не было места. Однажды я просто встала и ушла, и никто из них не заметил. Ни в тот миг, ни в последующие дни.

   Так оно и повелось дальше. Они азартно спорили или азартно ругались, я их не слышала из– за отсутствия допуска в ментальное поле, уходила, они моего отсутствия не замечали...

   Я начала уставать от такой жизни.

***

С Эльвирой я всё же поговорила, улучив минуту, когда мы остались одни.

   – Ты на глазах превращаешься в коврик, – прямо сказала я. – А ведь ты – целитель второй категории и хороший врач.

   – Ревнуешь? – усмехнулась она.

   – Нисколько, – заверила я. – Тебя просто жалко.

   – А ты не жалей, – посоветовала она.

   Продуктивный разговор, ничего не скажешь. Дура как она есть, в собственном соку.

   Я впервые подумала, что мне надо, наверное, уходить из проекта. И скоро. Может быть, даже через несколько дней. Что мне было делать дальше? С пятой категорией, безо всякой надежды на ранг? Куда уходить? Да куда угодно, хоть к Тойвальшенам, Сихранав намекала, кстати. Она собиралась по возвращении набирать свою группу, я бы ей не помешала.