Бесконечный пикник затянулся на недели и месяцы. После долгого пребывания взаперти в корабле, во сне или за работой, искушение устроить себе длительный отпуск было слишком велико, и ничто не могло этому помешать. Еда в изобилии росла прямо под рукой почти повсюду, в многочисленных ручьях текла чистая питьевая вода. Что касается одежды – ее вполне хватало для каждого, кому хотелось одеваться, но потребность эта носила скорее эстетический, чем утилитарный характер; райский климат делал одежду столь же бессмысленной, как и купальные костюмы. Те, кому нравилась одежда, продолжал ее носить, но большинству вполне хватало браслетов, бус и цветов в волосах, к тому же те не доставляли особых проблем, если кому-то хотелось поплавать в море.

Лазарус, однако, не расставался со своим килтом.

Уровень культуры и развития коротышек трудно было сразу понять из-за их своеобразных обычаев. Поскольку у них отсутствовали признаки высоких научных достижений в земном смысле этого слова – ни больших зданий, ни сложных механических транспортных средств, ни мощных энергостанций, – легко было принять их за детей матери-природы, живущих в саду Эдема.

Но над водой видна лишь одна восьмая часть айсберга.

Коротышки намного превосходили колонистов познаниями в естественных науках. Они с вежливым интересом осматривали корабельные шлюпки, ставя в тупик своих гидов вопросами о том, почему то-то и то-то делается так, а не этак, – причем становилось очевидно, что им известны намного более простые и действенные технологии, непонятные земным специалистам.

Коротышки прекрасно разбирались в технике и во всем, что было с ней связано, но практически ею не пользовались. Для связи та им по очевидным причинам не требовалась, как и для транспорта (хотя здесь причина пока что была не вполне ясна), да и вообще они не особо нуждались в каких-либо машинах. Но когда у них возникала необходимость в некоем механическом устройстве, они оказывались вполне в состоянии изобрести его, построить, использовать один раз, а затем уничтожить, действуя с недостижимой для людей согласованностью.

Но больше всего потрясало их превосходство в области биологии. Коротышки мастерски владели искусством манипуляции живыми организмами, за несколько дней создавая растения, плоды которых воспроизводили не только вкус, но и питательную ценность привычной для людей еды. Для них это было вовсе не чудом, но рутинной работой, с которой мог справиться любой их биотехнолог, причем намного проще, чем земной садовод, пытающийся вывести цветы определенной окраски или формы.