– Или Эд – это Джо. Как вам будет угодно. Сейчас он зовет себя Джо, я думаю, что это словно символ свободы, но он остается собой. Что такое сознание, как не непрерывность существования?

Поначалу он сам с трудом это понимал. Он знал лишь то, что, как он мне сам говорил, на Юпитере он становится сильным и счастливым. Почему вибрировала К-лампа? Симптом истерики! Подсознание Англси не боялось оставаться на Юпитере, оно страшилось возвращения!

А сегодня я его подслушал. Он полностью сконцентрировался на Джо. То есть основным источником его жизненной силы было возмужавшее, закаленное тело Джо, а не больной организм Англси. Это привело к другой последовательности импульсов, недостаточно инопланетных, чтобы пройти через фильтры, но достаточно чужеродных, чтобы вызвать помехи. Поэтому он и ощутил мое присутствие. И увидел правду, как, впрочем, и я.

– Вы знаете, какую последнюю эмоцию я испытал, когда Джо выкинул меня из своего сознания? Нет, вовсе не злость. Он грубиян, по-другому не скажешь, однако же у него не осталось места ни для чего, кроме радости.

Я знаю, насколько сильной личностью был Англси! Что же заставило меня подумать, что мозг ребенка-переростка вроде Джо мог возобладать над ним? Там за дверью доктора… Они пытаются вернуть к жизни каркас, который был отброшен прочь, потому что стал ненужным!

Корнелиус остановился. От долгого разговора у него пересохло в горле. Он мерил комнатку шагами, перекатывал клубы сигарного дыма у себя во рту, не выпуская их наружу.

Через несколько минут Викен осторожно сказал:

– Ну хорошо. Вы знаете, так как, по вашим собственным словам, были там. Но что нам-то теперь делать? Как нам связаться с Эдом? Будет ли ему интересно общаться с нами?

– Ну разумеется, – сказал Корнелиус, – он ведь остался самим собой. Теперь, когда он уже не является раздраженным калекой, он будет более сговорчив. Когда радость от появления новых друзей поутихнет, ему захочется перемолвиться словцом с равными себе личностями.

– Ну и кто же будет управлять другим псевдосом? – саркастически спросил Викен. – Я вполне удовлетворен своим тонким скелетом, и, благодарю вас, другого мне не надо!

– Разве Англси был единственным безнадежным калекой на Земле? – тихо спросил Корнелиус.

Викен оторопело уставился на него.

– А ведь есть еще старики, – продолжил псионик, словно бы обращаясь к самому себе. – Придет время, друг мой, когда мы с вами почувствуем, что годы берут свое, а мы еще столько всего не знаем… Поэтому, возможно, нам захочется пожить еще немного в теле юпитерианца. – Он кивнул, как бы указывая на свою сигару. – Тяжелая, энергичная, полная бурь, опасностей, бравады и насилия жизнь, но такой жизнью не жил ни один человек, возможно, со времен Елизаветы Первой. И юпитерианцев мы найдем без особого труда.