– Повернись! – завопил Брэди. – Повернись, будем драться!

Робот остановился. Брэди подобрал с земли камень и запустил в него. Камень тупо лязгнул в металлическую броню.

Робот огляделся. Борклин с проклятьями на устах приблизился нему, ударил тяжелым ботинком в лодыжку робота, замолотил кулаками по металлической груди. Удары следов не оставили.

– Прекратите, – заявил робот, голосом в общем ровным, однако наделенным звучностью большого колокола. – Прекратите. Вы только поранитесь.

Борклин отступил, задыхаясь от боли в ушибленной плоти и собственного бессилия. Брэди сделал еще шаг и стал перед роботом. Алкоголь звенел в его голове и подбивал к драке, однако голос прозвучал на удивление чисто.

– Мы не способны повредить тебе, – крикнул он. – Перед тобой два Дон Кихота, вышедшие в бой против ветряных мельниц. Но тебе не узнать об этом. Тебе незачем знать о былых мечтах человека.

– Я не могу понять ваши нынешние действия, – ответил робот. В глазах его, обращенных к обоим людям, вспыхнули глубокие огни. Оба бессознательно чуть отодвинулись.

– Вы оба несчастны, – рассудил робот. – Вы только что пили, чтобы забыть собственные несчастья, и в овладевшем вами опьянении решили, что именно я являюсь их причиной.

– А разве не так? – вспыхнул Брэди. – Разве ты ни при чем? Машины захватывают всю землю своей самодовольной эффективностью, превращая человека в паразита, – и тут являешься ты, предельная в своем совершенстве машина… машина, намеревающаяся вытеснить самого человека.

– У меня нет никаких воинственных намерений, – возразил робот. – Тебе следовало бы знать, что я был освобожден от таких устремлений еще тогда, когда мой мозг только находился в процессе создания.

В глубоком металлическом голосе его промелькнуло некое подобие усмешки.

– Да и какая причина может заставить меня с кем-то сражаться?

– Никакая, – ответил ему тоненький голос Брэди. – Она тебе не нужна. Ты просто захватишь все, по мере того как вас будут производить все больше и больше, по мере того как ваша не подвластная эмоциям сила начнет…

– Что именно она начнет? – спросил робот. – И почему ты решил, что я лишен эмоций? Любой психолог скажет тебе, что эмоции, пусть и не всегда доступного человеку типа, являются основой мышления. Какая логическая причина заставляет живое существо думать, трудиться, даже просто существовать? Оно не способно рационализировать собственные действия, оно просто действует, благодаря своей эндокринной системе, своей энергетической установке, тому, что приводит его в движение… благодаря своим эмоциям! A любой разум, способный на самосознание, будет ощущать столь же широкое, как вы, море эмоций – он будет столь же счастливым, столь же заинтересованным, столь несчастным – как вы!