– Рай для рабочего, – тонкие губы Брэди изогнулись. – После завершения Перехода Земля стала Утопией. Машины делают всю повседневную работу,
– В том-то и ад. Они требуют деньги за все.
– Не слишком много. И ты получаешь свое пособие гражданина, являющееся удобным способом давать тебе по потребностям. Если тебе нужны лишние деньги на роскошь, ты работаешь инженером, ученым, музыкантом, живописцем, космонавтом… наконец, содержишь таверну, словом, делаешь то, в чем у общества есть потребность. Тебе не приходится работать слишком усердно. Рай, как ни кинь! – С сигареты в трясущихся пальцах Брэди посыпался пепел. С потолка спустилась тонкая трубка и всосала его.
– Я не могу найти работу. Я им не нужен. Не нужен нигде.
– Естественно. Кому теперь на земле нужен ручной труд? Всю тяжелую и нудную работу делают машины. Ну, конечно, за ними приглядывают техники, и их много – но все они являются высококвалифицированными людьми, на обучение которых потрачено много лет. Человек, которому нечего предложить, кроме своей силы и минимальной сообразительности, работы нигде не получит. Для него нет места! – Брэди сделал новый глоток. – Человеческий гений устранил потребность в рабочем. Теперь осталось только ликвидировать самого рабочего.
Кулаки Борклина снова опасно сомкнулись.
– Об чем это ты? – спросил он резким тоном. – Что ты хочешь сказать, однако?
– Ничего личного. Ничего, кроме того, что тебе уже и так известно. Такие, как ты, больше не нужны миру. И посему генетики понемногу выводят ваш тип из игры. Население поддерживается постоянным, относительно небольшим и медленно эволюционирующим к тому типу, который способен приспособиться к современным у… условиям. И это не твой тип, Пит.
Гнев рослого сам собой скукожился в точку. Посмотрев пустыми глазами на свой стакан, он прошептал:
– Что же делать? Что я могу сделать?
– А ровным счетом ничего, Пит. Пей себе, пей и попытайся забыть жену. Пей, друг.
– Но, может, они полетят к звездам.
– Нам этого не дождаться. Но и тогда они потянут за собой свои машины. А мы, как и прежде, будем никому не нужны. Пей, старый друг. Веселись! Ведь ты живешь в Утопии!
Они некоторое время молчали. За окнами светился красками день, и Брэди был благодарен царящему в таверне полумраку.
Наконец Борклин проговорил:
– Чего я не могу понять, так это тебя. Ты такой умный. И ты не можешь приспособиться… или не так?
Брэди безрадостно усмехнулся:
– Не совсем так, Пит. Да, у меня была работа. Я служил посредственным сервотехником. И однажды решил, что с меня довольно. Сообщил боссу, что именно он может проделать со своими сервомеханизмами, и с тех пор, как видишь, пью. И не думаю, чтобы мне захотелось бы расстаться с бутылкой.