Эти непредусмотренные данные появились почти сразу после фазы холодного сна. Чем больше проходило времени, тем больше их обнаруживалось. А вот до выхода из туннеля Рёмера не было ни одного.

Я немедленно доложил Харберту, тот, по своему обыкновению, посмотрел на меня свысока: «Что мелкий компьютерщик вроде вас может понимать в биологии или в прикладной генетике?» Я все же объяснил ему, к каким последствиям могут привести непредвиденные ответвления на аксонах, и он внезапно сменил тон. Я знал, как обращаться с этим болваном. Так что он разрешил мне проверить мою теорию и отпустил на полдня. Это было прекрасно, я сумею одним выстрелом убить двух зайцев. На инспектирование туннеля мне нужен был час или два, а потом я смогу посетить лабораторию сектора L, где контакт Косола, возможно, расскажет мне что-нибудь интересное. Все складывалось совсем неплохо.

Я уже час с четвертью ползал по этому вонючему туннелю и пока не обнаружил и тени незарегистрированного ответвления. Я даже прикинул, что сделаю Харберту бесценный подарок, дав повод не только поиздеваться надо мной, но и, того хуже, наказать. Стараясь не думать об этом, я открыл следующий люк. Восемнадцатый с начала моих поисков. Вонь тухлых яиц ударила мне в нос. Стараясь дышать ртом, я просунул кольцеобразный микроскоп в предусмотренное для этой цели отверстие и подождал, пока на экране возникнет изображение. Буквально через несколько секунд появился аксонный узел, похожий на вялую ветку, от которой отходили десятки светлых волосков. Все вместе напоминало привитую к стеклу актинию. Как я и говорил, не слишком аппетитно.

И тут я это увидел.

На одной из актиний развились волоски нового вида. Тоньше остальных, они пронизывали пустоты в других узлах и разрастались во всех направлениях. С теми примитивными инструментами, которыми я сейчас располагал, невозможно было узнать, куда они идут. Но они были здесь!

– Что же могло породить их? – вслух подумал я.

Едва я сформулировал вопрос, как в голове вспыхнул ответ:

– Переход Рёмера! Мутации во время прохода через туннель!

Если я попал в точку, это было важное открытие. Однако я не имел ни малейшего намерения поделиться им с властями. С какой стати делать такой подарок этой клике сволочей? И потом, однажды оно могло пригодиться Сети.

Какова бы ни была их природа, спонтанные ответвления представляли собой новое поле исследований в биоинформатике. Хотя они составляли неотъемлемую часть Нод-2, контролировать их с пульта было невозможно. В сущности, с информационной точки зрения их вообще не существовало. Однако они были здесь, перед моими глазами, и медленно колыхались в волнах органического супа, в который были погружены.