По моей шее щекотно скользнул пушистый хвост, и Йош язвительно сообщил прямо в ухо:

— А нашему советнику лишь бы скинуть с себя часть обязанностей! Ты посмотри, как расцвёл! Как убедителен! Хотя идея и впрямь здравая… Этот оруженосец тот ещё жук! Если согласится — умоются белые Тьмой, мда-у! Но я чего к тебе пришёл-то… Значит, Мелли, как вы и договорились, честно изложила мадам почти всю твою историю. Сумеречная ни беса не знала про тебя, но прониклась и, похоже, не в обиде.

Вот это отлично! Всё-таки за шоу братца Кая с просмотром и критикой ведьмочек меня слегка мучила совесть…

— А остальные?

— Никто не знал! Ни сном, ни духом! — муркнул Йош. — Так что отец тебе не лгал. Хотя ты знаешь… В Ловце душ вот я как-то не уверен… Но остальные точно в полном шоке и никак не определятся, сочувствовать тебе или наоборот? Дальше Гедеи-то история не пойдёт, а потому жди визитов. Вс-се тут ш-жуки, — заключил он со змеиным шипением.

Я посмотрела на Джека, и он среагировал мгновенно: не прерывая беседы с Наместником лесов, чуть приподнял бокал, который покачивал в руке. И улыбнулся. Да, пожалуй, Призрачный Охотник — единственный, кто не испытывает сегодня и тени душевных метаний. Хотя в этих мерцающих глазах вряд ли кому-то удавалось разглядеть истинные чувства — при том, что сам он всегда видит, знает и понимает больше всех…

Джек оказался и единственным, кто не распылялся передо мной мелким бесом, когда мы провожали гостей. Просто поклонился и, по обычной своей манере, не ускакал, не улетел и не исчез, а банально свернул с аллеи и скрылся за соснами…

— Пора и мне, — сказал герцог, позволив себе с хрустом потянуться. — Уж скоро рассвет, а до полудня нас, милорд, ждёт ещё одно важное и неотложное дело.

— Ох, не рассказывайте сейчас! — попросил Ник. — Всё завтра, Кормчий…

— Как скажете, — легко согласился советник и перенёс нас в холл замка. Спокойной ночи, мой лорд! Миледи!

И мы остались вдвоём. Наконец-то!

Но я ни слова сказать не сумела. Все сомнения и страхи вернулись мгновенно и в полном объёме. А Ник рухнул на первый подвернувшийся диван и закрыл лицо ладонями.

— Радость моя… — произнёс он, и моё сердце ухнуло вниз. Я радость! Да, да! Я…

Но шагнуть к нему не получилось. Так и стояла, замерев, посреди холла — а вдруг это не про меня?..

— Скажи мне, — попросил он, продолжая растирать пальцами виски. — Вот только одно мне скажи: ты точно не мальчик?

Тьма побери!.. У меня просто дар речи пропал!

— Я почему спрашиваю… Ведь с этого поганца, его темнейшества, сталось бы соблазнить меня вот таким образом…