— А где сейчас находится твой ребёнок?

— У девушки одной, молдаванки, — она на рынке солёными огурцами торгует ну и квашеным, соленьем всяким… Мы вместе угол снимаем. У неё тоже своих двое, так что мы по очереди — то я за её, то она за моим — присматриваем.

— Дай-ка подумать… — быстро соображала я. — Значит так. Сейчас же едем за твоими пожитками, забираем ребёнка, и ты перебираешься ко мне.

— Куда это — к тебе? — изумилась Аня.

— Я здесь неподалёку, на Обручева, «двушку» снимаю; думаю, вам там с малышом понравится гораздо больше, чем в общаге. Пойдём, я на машине, могу тебя подвезти.

— У тебя есть машина? Слушай, я чего-то не понимаю… Как тебе удалось так быстро встать на ноги? — она разглядывала мою «Молнию», будто это был «Феррари».

— Сама не знаю. В этом мире так много непонятного…

В тот же день она переехала ко мне вместе со своим сыном. Я отдала им одну из комнат.

Если можешь сделать доброе дело — сделай его, а нет — пройди мимо, будто ничего и не заметил. Но пройти мимо Аниной нужды я не смогла…

***

Сегодня с частью группы я присутствовала на учебном вскрытии в морге, и по неосторожности едва не выдала себя. Вадим, как всегда, прогуливал; я его не видела уже почти целую неделю, а на звонки он не отвечал.

Валентин Петрович Олежко пришёл с большим опозданием, извинившись перед нами. Сейчас он чем-то походил на мясника — наверное, своим клеёнчатым оранжевым фартуком, надетым поверх медицинского халата. Он запустил нас в прозекторскую, где на столе, накрытое простынёй, уже лежало тело умершего, которое нам предстояло изучать. В этот момент произошёл небольшой инцидент. Одному из студентов внезапно стало плохо.

— Я не могу… Можно я… — смертельно побледнев, пробормотал он, отступая к двери и делая судорожные глотательные движения.

— Так, Антонов, стоять! — крикнул ему «Кощей».

Но было поздно. Раздался глухой стук. Виталий Антонов упал в глубокий обморок. Валентин Петрович что-то раздражённо буркнул себе под нос, мне даже показалось, он грязно выругался.

— Отнесите это тело в коридор на диван, и продолжим, — равнодушно велел он ребятам. Те, подхватили за руки и за ноги безвольное тело своего впечатлительного товарища и вынесли его вон.

— Итак, сейчас мы должны выяснить причину безвременной кончины этого замечательного человека, — радостно объявил Олежко, подходя к столу и довольно потирая руки.