— Это моя подруга из Велижа…

— Ах, из Велижа! Слушай, ты что сюда всех бродяг будешь собирать, а? Почему ты не посоветовалась со мной?

Наверное, мне следовало напомнить ему, что он всё-таки на моей территории, и я сама имею право решать, кому на ней находиться, а кому нет, но вместо этого я повела себя в точности так же, как Анька, тогда — в Велиже, когда мы были на дискотеке в ДК. Я стала извиняться, пытаться что-то объяснить… Как будто я — это не я.

— Наверное, мы вам мешаем, Май… — услышала я безжизненный голос Ани. Она растерянно стояла на пороге моей комнаты; Ванька, держа в руках плюшевого мишутку, робко жался позади неё.

— Нет… нет… — нахмурилась я.

Вадим не пожелал слушать никаких объяснений, и мы всё равно поссорились.

Я услышала, как жалобно запищала игрушка, на которую он наступил в коридоре.

— Чёрт побери!!! — выругался Вадим и ушёл, изо всех сил хлопнув входной дверью.

Расстроенная Аня попыталась утешить меня; не сдержавшись, я сказала ей грубость. Поведение Вадима сильно выбило меня из колеи, но я всё ещё надеялась, что он вернётся и всё наладится само собой. Я и предположить не могла, что может возникнуть подобная нелепая и сложная ситуация.

Между нами окончательно пробежала чёрная кошка. Я звонила ему, но он не отвечал на мои звонки и не перезванивал. Всю ночь я не могла уснуть, забывшись только на рассвете.

На следующий день я проснулась ближе к полудню и обнаружила, что все вещи Анны и её сына исчезли, постель и полотенца постираны, выглажены и аккуратно сложены стопкой на кровати. Она оставила записку, в которой благодарила меня за помощь и извинялась за то, что стала причиной моего разлада с любимым человеком.

Я схватила свой мобильный, но, сжав его в руке, со злостью швырнула об стену. Я долго плакала, но потом слёзы кончились. Всё! Меня это достало! Хватит без конца наступать на горло собственной гордости и терпеть его эгоистичные выходки! Запустив пальцы в давно немытые волосы, я посмотрела на себя в зеркало и, увидев свой затравленный взгляд, чёрные синяки под глазами, снова почувствовала обессиливающий страх и боль в груди, словно я была полной развалиной или больной старухой. Внезапно мои глаза непроизвольно «включились», и в одно мгновение я разрушила зеркало.

Он явился через два дня поздно вечером. Был сильно навеселе. Рубашка навыпуск и куртка в грязи: наверное, упал по дороге и валялся в луже.

— Тсс… Не стоит, — предупреждающе сказал Вадим, поднеся палец к губам, хотя я молчала. — Бухло есть?

Я отрицательно покачала головой.

Он прошёл на кухню и открыл холодильник. Достав оттуда валокордин, вылил в кружку всё его содержимое и, не разбавляя водой, выпил.