Первой не выдержала жена директора, и её вывернуло прямо на глазах у сотрудников. Тут же сработал кишечник у её мужа: содержимое его желудка изверглось на пол отвратительной полупереваренной жижей. В офисе запахло рвотой, раздались возмущённые возгласы, задвигались стулья: работники зажимали носы и спешно покидали помещение.

— Фи… Ну разве можно столько есть? — брезгливо сказала я директору и его жене. — Вам нужно как следует прочистить кишки.

Они не могли ответить — их продолжало безудержно тошнить.

— Ну что? Не передумали? — спросила я.

Директор согласно закивал головой, держась за живот и безуспешно пытаясь унять судороги.

— Пожалуйста… прости… — с трудом выдавил он из себя, посмотрев на Аню: непрекращающиеся спазмы желудка мешали ему говорить.

— Извини… — прошептала вслед за ним бледная как смерть его супруга; от сильной боли в животе и неудержимой рвоты у неё на глазах выступили слёзы, косметика размазалась по лицу, несколько локонов выбились из растрёпанного шиньона и повисли паклей.

— С тебя этого достаточно? — повернулась я к Анне, но та застыла в ужасе.

— Господи! Пойдём скорей отсюда! — словно очнувшись, она торопливо схватила со стула свою сумку и пальто и потянула меня за руку прочь.

— Боже! Что это было? — ошарашено спросила она, когда мы шли к выходу по коридору.

— Обычное несварение желудка. Ерунда. Меньше надо кушать в ресторанах сомнительные экзотические блюда, проедая зарплату своих подчинённых.

— Теперь я могу забыть о том, что у меня была работа. Чёрт! Я с таким трудом на неё устроилась…. - едва не плача пробормотала Аня.

Я почувствовала себя виноватой, запоздало подумав, что, очевидно, оказала ей медвежью услугу.

— Знаешь, Ань. Ты, главное, не расстраивайся, — попробовала утешить я её. — Ведь ты и сама понимаешь, что тебе здесь совсем не место. Давай вместе попробуем поискать для тебя что-то другое, более подходящее. А пока можешь пожить у меня. Мы с Вадимом… В общем, мы расстались, и он скоро женится на другой девушке. Я ошиблась… Ладно, поехали, надо забрать твоего малыша.

— Ну что мне ещё остаётся… — сквозь слёзы улыбнулась Аня. — Ты ведь уже всё решила за меня.

«Слава богу, что она не такая гордая, как я», — подумала я.

Мы сидели с Анютой на кухне, пили кофе по-турецки и рассказывали друг другу о том, что с нами обеими произошло за то время, что мы не виделись. Ванька уплетал кашу, болтая босыми ножками под столом. Щёчки у него порозовели, и из глаз исчезло затравленное выражение, не свойственное детям его возраста.

— Классный у тебя пацан получился, — похвалила я Аньку.