— Я должна доказать им, что они заблуждаются… Объяснить им, что не я виновата в том, что с ними происходит. В конце концов, поставить их на место, — пробормотала я, проигнорировав его вопрос. — Здесь мой дом, я здесь родилась и выросла. Насколько они могут быть слепы в своей ненависти? Почему я всегда должна убегать как изгой?! Лаура хорошо постаралась и разрушила в моей жизни все, что только было можно…

— Оставаясь здесь, ты можешь сделать только хуже себе и другим, — спокойно ответил Бальдерик Рэй, начиная пристально смотреть мне в глаза. Я попыталась отвести взгляд, но почему-то не смогла.

— Пойми одно, — продолжил он, — тебе нет места среди этих людей. Однажды они уже выжили тебя из города, и, знаешь, мне почему-то как-то не верится, что ты хочешь крови. А она прольётся неизбежно, если ты не оставишь свою затею. Это то, что я вижу слишком отчётливо. И боюсь, в следующий раз для тебя всё может закончиться гораздо плачевнее, чем сегодня. Иногда нужно уметь вовремя остановиться и попытаться включить трезвый рассудок, даже если тебе кажется, что ты должна сразиться со всем миром, чтобы он признал тебя.

В душе я понимала, что он прав, но не могла смириться с мыслью о своём поражении в войне, развязанной против меня Лаурой.

— Ты такой спокойный, холодный и рассудительный… Я не такая… — сказала я ему, изо всех сил борясь с отчаянием и безуспешно пытаясь вырваться из плена его глаз. — Но неужели ты не видишь, что мне очень трудно? Я словно заложница своего проклятого дара. Этот мир чужой для меня, мне нельзя думать, нельзя чувствовать… Я… я не понимаю… отчего это всё? За что? Что я им сделала… Мне так обидно… Понимаешь? — я стала заикаться от переполнявшей меня боли и чуть не расплакалась.

— Я тебя прекрасно понимаю, как никто другой, — с грустью ответил он. — Ты не такая, как они, но тебе придётся смириться с этим и принять как данность раз и навсегда. Но также пойми, что мы — никакие не проклятые, просто мы не такие беззащитные, как простые люди. У нас есть знания и способности, которых нет у них. Это единственная правда, которая существует на сегодняшний момент. И что бы ты ни вбила себе в голову, люди никогда не примут тебя настоящей, а тебе всё труднее и труднее сдерживать свою силу. Они не смогут выносить твоего присутствия, потому что не готовы к этому. Это равносильно тому, что пытаться подружить огонь и воду…

— …И нетрудно догадаться, что они не очень-то рады соседству с такой, как ты, — добавил он.

— Это ещё мягко сказано… — с горечью согласилась я. Он наконец отвёл гипнотизирующий взгляд от моих глаз, и я тут же уставилась невидящим взором в зияющую черноту разбитого окна.