Сознание продолжает цепляться за свои прежние привычные установки и хочет спрятаться от приближающейся бури в обжитую тихую и уютную скорлупку, которая вмиг становится совершенно ненадёжной и бесполезной, к тому же что-то коварно и настойчиво подталкивает тебя придвигаться всё ближе к тёмной воронке бурлящего водоворота, обещая рай и успокоение внутри чёрного устрашающего жерла. Но ты не знаешь, что тебя там ждёт в действительности…

Невероятно тяжело бороться с собой — со своими искренними бессознательными чувствами, неподвластными логике и безудержно стремящимися вырваться из рациональных оков разума, пребывающего в состоянии близком к панике от осознания, что в конечном итоге ему суждено проиграть.

Да, похоже, мне предстоит новая сумасшедшая и увлекательная игра — без каких-либо правил, но раз остаётся хоть какая-то возможность сопротивляться и частично контролировать ситуацию, значит время проигрыша пока ещё не пришло. Вопрос лишь в том, на сколько хватит сил…

Интересно, о чём он думает сейчас в эту самую минуту? А вдруг он, как и я, испытывает переживания, подобные моим, и пытается выбраться из своего «водоворота чувств»? Да нет, конечно… Всё это мои безумные мечты и фантазии, — слишком хорошо он умеет владеть собой, чтобы позволить глупым эмоциям взять верх над холодным разумом, тем более из-за такого пустяка, как встреча со мной. Главное, не показывать вида, как сильно я взволнованна. Чёрт, да он же видит меня насквозь! Господи, не дай ему узнать о моих странных романтических мыслях…

Мы стояли на пороге моей квартиры, глядя в полном безмолвии друг на друга, пока подросшая Афина — так я назвала собаку — бесцеремонно не оттеснила меня в сторону. Подойдя к моему гостю, она встала на него передними лапами и потянулась к его лицу, дружелюбно помахивая хвостом.

— Надо же… Она узнала тебя, — нарушила я наконец молчание, не зная куда деть тряпку, которую всё ещё держала в руке.

— Какая большущая стала! — изумился Бальдерик Рэй, ласково гладя собаку. — Интересно, чем это ты её кормишь.

— А ты разве не знал, что все дети имеют свойство расти? — спросила я.

— Да, но не настолько быстро…

Внезапно его осенила странная мысль:

— Неужели ты уже подумываешь о детях?

— В каком смысле? — я посмотрела на него и, глупо улыбнувшись, отрицательно покачала головой.

— Извини… — он смущённо усмехнулся и принял какой-то торжественно-официальный вид. — На самом деле я пришёл, чтобы пригласить тебя на вечер поэтических встреч, а потом на бал. Надеюсь, у тебя найдётся вечернее платье?

— А если я прям так? — бросила я шутливый взгляд на свои рваные джинсы школьных времён и старую выцветшую футболку.