Противник, о котором мы не так ничего и не узнали и который наполовину своего добился. А наполовину? явно нет, потому что Арка, целая и невредимая, всё такая же выщербленная, заявилась вдруг на полянку неведомо откуда. И угнездилась точно в том месте, где только что была Книга Миров.

Как и в прошлый раз, она открылась в Питер. Хотя я и не знала, что за кресты с надгробьями вдруг в ней появились, я почувствовала это кожей — там были родные мне стихии, где-то далеко текла Нева… К Арке меня потянуло невольно.

Виола медленно повернулась к Веславу, как бы вспоминая что-то, что еще не сделала. Мы уже начали опасаться повторения недавней сцены, как вдруг триаморфиня пожала плечами и выговорила:

— Я надеюсь, мы никогда больше не встретимся с тобой, — тем же странным тоном, что и Йехар.

И Веслав ответил то же самое, что и Йехару:

— Спасибо.

Эдмус хмыкнул, но оставил свою реплику при себе, а вот Тео не смолчал:

— А я надеюсь, что мы непременно еще увидимся, и ведь так и будет, да?

У Веслава слегка вытянулось лицо, Эдмус хмыкнул громче, а Виола пихнула ученичка в бок:

— Ты сам-то понял, что сейчас сказал?!

— Веслав, я никогда не буду с вами сражаться, — со смехом уточнил Тео. — Знаете, если я в чем-то и уверен — так в том, что я никогда в жизни не смогу быть чьим-то противником. Мне вообще непонятно, почему вы решаете задачу только с помощью противовесов… но если уж так нужно искать врагов — то вы, вы сам, наверное, знаете, основного?

Веслав сумрачно кивнул. Они с Теодором пожали руки — я еще успела подумать, что это исторический момент — но больше новый Повелитель никого рукопожатием так и не удостоил. Остальным он просто кивнул, как будто мы расставались совсем ненадолго, шагнул в Арку сам и протащил меня. Судя по всему, его совершенно не интересовало то, что я ни с кем не успела попрощаться.

А может, так и лучше. Видеть полные сочувствия глаза Йехара в такой момент — это было бы выше моих сил.

Задумавшись об всех этих вещах, я стукнулась коленкой о какое-то надгробие и поняла, что мы прибыли по назначению.

Мы стояли на Смоленском кладбище. Позади таяли контуры каменной Арки.

— Все же своеобразный у нее юмор, — пробормотала я. — Ну… идем?

Веслав покачал головой. Он рассматривал какое-то надгробие — судя по полустертым буквам, довольно старое.

— Лучше здесь, — ответил он. — Попрощаться лучше здесь. Знаешь, есть моменты, когда рвать надо сразу, а уходить — не оглядываясь.

— И сейчас, по-твоему, такой?

— Как раз такой, — он наконец повернулся ко мне лицом: губы выпрямлены, и уголки печально приспущены, глаза то ли спокойные, то ли просто грустные. — Знаешь ли, я столько хотел тебе сказать, что из этого можно было бы составить роман. Или скорее поэму. Вот только ни один алхимик в жизни не написал ни строчки стихов. Нам дано другое.