— Мэдден проник в наше сознание, — сказала Лина. — Он дал нам определенную установку.

— Вы намекаете на то, что…

Гейзо указал на их валявшуюся на полу одежду. Лина кивнула.

— Он нас загипнотизировал?

— Что-то в этом роде.

Гейзо медленно покачал головой:

— Не понимаю… — Он снова посмотрел на разбросанные вещи. — Боже… Простите, мисс Грант. Я…

Он встал, подобрал блузку, юбку и жакет и подал их Лине, а сам быстро натянул брюки. Вздрагивая от резкой боли, Лина кое-как оделась.

После этого она почувствовала себя немного лучше. Только бы не вспоминать больше о Мэддене и о том, как подло он поступил с ней…

И тут ее пронзила ужасная мысль.

Феликс…

Он ведь должен испытывать к ней то же самое, что она сейчас испытывала к Мэддену — то есть лютую ненависть. И она ничего не в силах изменить. Потому что такого нельзя ни простить, ни забыть, ни даже хоть сколько-нибудь сгладить в памяти.

Она не заслуживала прощения Феликса.

Но она могла его предупредить. Предупредить о Мэддене, Бетте и всех тех, кто стоял за ними со своими богатством, влиянием и магией, способной управлять чужой волей.

Воля… Лина никогда не предполагала, что учения Ордена о воле носили столь буквальный характер. Она всегда думала о ней как о психологическом явлении, но поверить в ее физическую реальность…

— Пожалуй, мне лучше уйти, — сказал Гейзо.

Она подняла взгляд и увидела, что он смущенно смотрит на нее.

— В случившемся нет твоей вины, Джим, — попыталась она утешить его. — Тебя вынудил к этому Мэдден.

— Возможно. Но… наверное, я не смог противостоять ему потому, что сам давно мечтал об этом… Не так, конечно, — добавил он поспешно. — Я просто хотел сказать, что вы мне нравитесь.

— Это не преступление.